– Разве это плохо? – искренне удивился Андрей. – Блага цивилизации на службе человека.
– Да я не спорю, туалет в доме – это удобно. Но страшно смотреть, как ради этого туалета человек спускает в канализацию свою духовность.
– Я не согласен, – попытался возмутиться здоровяк, но Аннико волевым жестом пресек все разговоры.
– Мы сейчас не об этом. Давай я закончу, а то мы уже до Черныча добрались.
– Итак Лабиринт…
– А почему Лабиринт? – прервал на полуслове Андрей, и сказитель недовольно поморщился.
– Учить тебя ещё надо – не перебивать других!
– Извините, – побито ответил тот, – но ведь это не шибко на Лабиринт похоже. – И он обвёл рукой раскинувшиеся просторы.
– Сейчас это может и не похоже на бесконечные ходы, ведущие неизвестно куда, но настоящий Лабиринт всё же существует. Самый центр нашего мира, самая древняя его часть, берущая начало ещё со времён до пионеров. Именно туда стремится большинство попавших сюда – плутающих. – Аннико подозрительно глянул на собеседника. – Да и в другом смысле – для каждого плутающего вся жизнь их в этом мире сплошной Лабиринт. Поиски дороги домой.
– А зачем все стремятся в центр? Там выход? – Заинтересовался юноша.
– Вот этого сказать не могу. Сколько лет живу и много чего повидал, но Лабиринт для меня остаётся загадкой. Что там находят плутающие мне неизвестно, так как они оттуда не возвращаются. Знаю, что там есть Башня, и что в ней живут смотрители Лабиринта. С ними я знаком достаточно хорошо. Еще там есть гоблины и некое существо по прозвищу Господин Никто. Думаю, имя дано ввиду того, что о нём никто ничего не знает, но при этом ходит множество слухов, что он реален. Я лично сомневаюсь в этом, но полностью не отрицаю.
– Почему?
– Именно потому, что у него есть только имя и больше ничего, да и имя-то, сам видишь, ни о чем. Но дыма без огня не бывает.
– А в гоблинов верите? – недоверчиво поинтересовался Андрей.
Аннико удивлённо посмотрел на попутчика, а Малек так и прыснул от души.
– Да ты с неба свалился? – захохотал мальчишка, – а с кем же тогда воевало Застенье несколько лет?
Андрей смутился и уткнулся взглядом себе под ноги.
– Не нагнетай, Малек, – вступился сказитель, – всему своё время. И оно скоро наступит, – он глянул на здоровяка, но тот нарочно отвёл взгляд и стал с интересом рассматривать придорожную травку.
– Не понимаю я вас, – бодро крикнул Малек, – давайте, мы уже на месте, – и он припустил вперёд к вырисовавшемуся на горизонте поместью.
У Глазка путников встретили холодно и поначалу взяли под стражу. Но Аннико был хорошим оратором, поэтому смог быстро растолковать собравшимся, во главе с Борисом, что трогать их никак нельзя, так как они что ни на есть настоящие герои.
С нескрываемым недоверием, но боясь перегнуть палку со слишком самоуверенными гостями, Борис доложил Глазку, что преступники пойманы.
– Не то чтобы пойманы, – замялся он, и тут же пояснил, заметив напряжённое выражение лица боярина. – Они сами пришли.
– Они что, слабоумные? – удивился тот.
– Они утверждают, что исцелили Аннушку и сняли с неё чары.
Глазок побагровел.
– Это какая-то странная шутка?
Он тяжело встал со стула и покачнулся. Сразу бросалось в глаза как устал за последние дни хозяин поместья.
– Я сейчас же приведу их сюда, – заторопился Борис, видя как боярин неуверенно огибает свой стол и направляется к двери.
– Нет. – Возразил Глазок, и как сухую травинку одной левой рукой отодвинул Бориса в сторону. Даже в таком состоянии сила его никуда не делась, и он готов был её приложить уже в скором времени. И можно только догадываться какая судьба ждала в этом случае Аннико и товарищей если бы в следующую секунду не произошло невероятное. В дверях появилась Аннушка. И на её розовом красивом лице блуждала призрачная, но всё же улыбка.
Дальнейшие события развивались стремительно и бурно. Сказитель и компания в ту же минуту были объявлены героями. История эпической битвы трёх спасителей с ужасной колдуньей разнеслась быстрее, чем дым от костра, и все обвинения были мигом забыты.
Глава 11
По традиции пир шёл пять дней. В первый день принимали и потчевали гостей. Во второй женихи и их представители состязались в искусстве сватовства. На третий была помолвка и начинались гулянья, которые не прекращались ещё три дня. Затем уже празднества сходили на нет, и уставшие гости постепенно разъезжались по домам. Были и такие, кто задерживался подольше, иногда на неделю-две. Аннико к ним не относился. Из последних сил он выдержал до третьего дня, и после поиска пряди и помолвки уже приготовился выйти на большую дорогу. За это время он с трудом сделал всё, что планировал. Сказитель оказался на расхват, особенно после чудесного спасения Аннушки. Поэтому все его поручения приходилось выполнять Андрею и Мальку. Товарищи тоже не страдали от отсутствия внимания. А белокурый богатырь и вовсе порядком устал от женской половины гостей.
Сделать предстояло не мало. Кто бы ни подставил Аннико, он наверняка оставил следы. И для этого нужно было опросить всех, кто присутствовал в имении Глазка последнюю неделю. По распоряжению хозяина данному расследованию должны были способствовать все и с максимальной отдачей. Сказителю и компании открылись все двери и позволялись любые действия. Но какие бы полномочия ни были у следователей, много информации добыть не удалось. Лишь двое вспомнили про высокого усатого мужчину в белой меховой шапке. Но никто не обратил на него внимания. Возможно, свет на это дело мог пролить Пашик. Но, по странному совпадению, он бесследно исчез, когда друзья вернулись с победой. И всё же мальчишка – это главная зацепка, ниточка, которая могла привести к загробнику. Сам Леонил может и оставлял некий магический шлейф, о котором упомянула Незабудка, но иметь в запасе еще один вариант всегда предпочтительнее. У Аннико была Дега-Дега. Почуять запах ей не представляло особого труда. В комнате Пашика не нашлось ничего интересного, но, зато, там были его вещи, которые могли помочь гаевке в поисках.
Именно этот аргумент стал решающим, когда Аннико объяснял Глазку, что не может более терять времени.
Боярин нахмурился, но запретить спасителю его дочери покинуть дом не смог. Поблагодарив Аннико и Андрея за всё, он снабдил путников всем необходимым в дорогу и напоследок искренне и трогательно распрощался и