— У вас их было два?
— Кхм-кхм… У меня их и сейчас два, кхм-кхм… Это которые для себя, а на продажу есть. Интересуешься?
— Интересуюсь, но чисто теоритически. Машины для обмена у меня нет.
— Вот об этом и пойдёт разговор, Михаил. Магнитофон такой я тебе подарить не могу по причине его дороговизны, но фильмы посмотреть ты бы мог. Тебе же понравился это фильм?
— В принципе — да, — кивнул я головой.
— Есть ведь и другие фильмы. Это я сейчас выбрал такой, чтобы и женщинам понравилось…
— Как-то им не очень, хе-хе, понравилось…
— Это они сейчас так говорят, а ведь смотрели не отрываясь! Если бы не нравилось, то и не смотрели бы. Так ведь?
— Наверное.
Мы подошли к синему «Жигули» с двумя фарами и, если по мне, так с излишним количеством хрома. В марках машин я не особо разбирался, так как ими не интересовался.
— Улучшенной комплектации, — сказал Виктор Васильевич. — Садись.
— Так что вам от меня надо? — спросил я. — Перевод?
— Да, перевод. И… Я тебя послушал. Ты вполне справлялся с мужским тембром, когда стал, э-э-э, играть голосом. Вполне неплохо. Поэтому не только переводить диалоги, но и произносить их. У тебя очень музыкальный голос. У меня музыкальный слух и я слышу, как говорят люди. В каких тональностях… У тебя получилось весь фильм продержаться в тональностях ля минор — до мажор. Ты ни разу не «свалился» в бемоли или диезы. Это очень интересно…
— Хм! Не обращал внимание, — удивился я и спросил: — Какие ваши условия сделки?
— Ха! — удивился Виктор и почесал затылок. — Сделки… Хм! Нормальные у нас комсомольцы подрастают. А за так? Ты фильмы смотреть сможешь. Друзьям показывать…
— В смысле, «показывать»? — удивился я.
— Ну… Я мог бы тебе магнитофон дать попользоваться. Кассеты… А можно было бы, вообще, тебе два дать, чтобы записывал сам дома. Я тебя научу. Микрофон дам усилитель японский… Через него звук лучше получается.
— Усилитель у меня есть. «Акаи»… И микрофон хороший. У меня друг пел на сцене в ВИА — подарил, когда уехал.
— Акаи? — Виктор Васильевич с уважением посмотрел на меня. — Акаи — пойдёт.
— Там такой Акаи, — подумал я, — что никаким Акаям не сравниться.
— Только мне не интересно просто смотреть и кому-то показывать фильмы.
— А что тебе интересно? — удивился Виктор.
— Возьмите меня в долю? — попросил я.
У Виктора Васильевича отпала челюсть.
— В какую долю? — наконец, спросил он.
— Э-э-э… Ну, ведь вы же собираетесь продавать кассеты с переведёнными и дублированными мной фильмами?
— Михаил, что тут продавать⁈ — воскликнул Виктор. — Кому? Во Владивостоке владельцев таких аппаратов, как в этой сумке, три штуки. В смысле, — три человека. Вместе со мной. Я, чисто для себя и своих друзей.
— Полагаю, вы знаете, что существуют бытовые видеопроекторы, «Сони», например?
— Э-э-э… — только и смог проговорить Виктор Васильевич и «похлопал глазами», в смысле — ресницами.
— Я-то, допустим, знаю, но откуда это знаешь ты?
— Очень много рекламы по радио. Япония вещает на Америку. Там, пока, с такими аппаратами, как ваш, затык. Япония на рынке видеотехники доминирует.
— Ха… Доминирует… — задумчиво произнёс хозяин навороченного «Жигуля», в котором даже стерео-магнитола имела три буквы «JVC».
— Не ожида-а-ал… Не ожидал в этой глубинке встретить такого, э-э-э, продвинутого юношу.
— Я люблю радиотехнику, — соврал я. — И музыку. У меня пять фирменных виниловых пластинок: два диска «Пинк Флоид», два — Битлов, два — Маккартни и Сюзи Кватро и проигрыватель, между прочим — «Текникс».
— Да? — убалдело уставившись на меня, произнёс собеседник. — А с виду ты, э-э-э… Не похож на обладателя такого богатства.
Я почувствовал, как покраснел. Да-а-а… Я, действительно, не был похож на Виктора Васильевича.
— Хм… — хмыкнул я. У меня не находилось слов для ответа.
— Но ведь меня никто не спрашивал, — подумал я и промолчал.
Виктор Васильевич смотрел вперёд перед собой в чисто вымытое лобовое стекло и явно о чём-то думал, однако лицо его не отражало хода его мыслей.
— И что там говорят японцы про видеотехнику? — наконец спросил он.
— Хвалят, в основном. Анонсируют выход настенного трёхлучевого проектора, изображение от которого можно будет смотреть на простом экране. Как в кинотеатре.
— Да? — не очень удивившись, отреагировал Виктор Васильевич.
Мне показалось, что он знал об этих проекторах тоже.
— Может быть, мы слушаем одни и те же радиостанции? — подумал я.
Мне почему-то подумалось, что он тоже неплохо знает английский. И не только… Покупать видик и смотреть на нём фильмы без понимания о чём они, глупо. Это не песни, которые молодёжь слушает, ради «драйва», ради настроения. Там основное — музыка, а в кино — картинка и сюжет. Хотя музыка и в фильмах создаёт настроение.
— Наверное будет дорого стоить, — предположил я. — Но для массового просмотра — вещь не заменимая.
— Какой массовый просмотр, Миша, — вздохнул Виктор. — За такое так за задницу прихватят… Фильмы ведь многие с антисоветским уклоном…
— Зачем вам фильмы с антисоветским уклоном? Не берите такие. Много и старых лент хороших. А если взять видеокамеру, то можно переснимать фильмы с экрана. Экранные копии делать.
— Какие видеокамеры, Миша? — даже схватился за голову Виктор. — Что за прожекты? Нет ещё бытовых видеокамер под кассетную плёнку.
— Года через три появятся. Уже анонсируют.
— Она будет стоить, как три магнитофона.
— Ну и что. Зато можно отснять наши советские фильмы и продавать на кассетах. К тому времен и «видиков» прибавится.
— Хм! Видик! Хорошее слово! Ви-дик, — Виктор словно попробовал слово на вкус и помолчал.
— Да-а-а… Интересные перспективы ты нарисовал… Интересные… Не ожидал, не ожидал я такого продолжения банкета. А с нашими фильмами — это ты здорово придумал.
— Так, не только наши фильмы можно копировать. Главное — иностранные. Мало ли что в Союз завозят на фестивали всякие. А спортивные состязания? Бокс, например, хоккей… Ведь их же пересматривать и пересматривать будут десятилетиями. Например матчи с канадцами… Это же классика. Тут можно озолотиться! Если вложиться, конечно, есть чем.
Виктор перевёл взгляд от чего-то там за лобовым стеклом на меня.
— В долю, говоришь? А так переводить не станешь? На моих условиях? Много фильмов интересных посмотришь.
— Показывать никому не буду. Кто-то всё равно проболтается. А это значит, чекисты возьмут на контроль. Они всех берут, кто активно растлевается западной культурой.
— Видел бы ты, что творится в Москве в кругах, так называемой, богемы. Кого брать на контроль? Внука Микояна? Они ему наоборот карт-бланш устроили.
— Не согласен. Сейчас группа под запретом.
— Уже Стас собирает новую, — скривился Виктор. — Мы с ним лично знакомы.
— Знакомы с Наминым⁈ — удивился я. — Это круто!
— Слушай, ты откуда такой⁈ Тебе сколько лет?
— Шестнадцать. А что?
— У тебя психологический уровень и уровень умственного развития, как у взрослого человека. Я с тобой разговариваю, как с взрослым и это меня, признаться, несколько раздражает. Поэтому я и спрашиваю тебя: откуда ты взялся такой?
— Это сложный и, скорее всего, риторический вопрос.
— Вот опять! Я не готов с тобой, пока, ни о чём договариваться. Мне надо подумать.
Я пожал плечами.
— Думайте. Всего хорошего.
Я вылез из машины.
— До свидания, — попрощался я и аккуратно прикрыл дверку «Жигулей»
Я шел домой и настроение у меня было хуже не куда. Своими умничаньями я, обрубил себе путь в известность. Дублировать кинофильмы — не каждому дано, а у меня точно получалось не плохо. Самому нравилось. Поначалу я просто «плоско» переводил диалоги. А потом мне стало скучно и я стал адаптировать тембр под разных персонажей. Интерес зрителей к фильму, как я обратил внимание, сразу возрос, как и их напряжение. И вот я, своей излишней болтливостью, прервал свою, так и не начавшуюся карьеру артиста.