Глава 25
Рутина шифровальщика
Склеивание секретных карт оказалось тем ещё геморроем.
Пока я набрал нужные буквы полотен из свернутых рулонов, где все было вразнобой, потому что секретчику было лень складывать их по своим местам. Еще куча времени ушло на то, чтобы их в нужном порядке по цифровым квадратам разложить… Пока лишние углы и окантовку карт ножницами посрезал — естественно получилось криво и не везде правильно… Тьфу! Ну а как иначе? Что я должен сходу в картографа переквалифицироваться без права на ошибку?
Да я с подобным процессом ранее вообще и не сталкивался даже!
В две тысячи десятых годах двадцать первого века моей прошлой жизни от этого уже начали отходить, печатая готовые карты нужного масштаба на плоттерах. А потом и вовсе карты ушли на экраны планшетов, мониторов и даже проекторов.
К тому же помещение для работы было слишком маленькое — вся карта «сотка» поместилась с большим трудом, даже стороны кое-где подгибал. Двухсотую клеить удобно, пятисотка вообще без проблем. А вот как быть с полтинником, оставалось загадкой… Само собой карта нужна была не одна, но меня этот момент к счастью обошел стороной.
Пока клеил, мне пришлось чуть ли не как сайгаку скакать по углам, проверяя, все ли я правильно сделал… Даже берцы снял, чтоб грязных следов на карте не оставлять! Дырявые носки, духота, дождь и грязь снаружи… Ну не условия, а сказка. Молодец, Макс… Хотел же отдохнуть от боевых операций, вот… Отдыхай на здоровье!
К требуемому результату я пришел не сразу — штук пять квадратов ушло в мусорку, потому как отпечатки подошв совершенно не вписывались в условные знаки и обозначения… Еще неправильная раскадровка, иногда по собственной невнимательности, вылившийся клей, порванные листы… Тьфу! Вот же у людей терпение, а?
Да и имеющийся в секретке силикатный клей оказался далеко не самым лучшим для этого дела — слишком жидкий, бумага при контакте с ним быстро размокала, разрывалась со всеми вытекающими. Нормальный клей-карандаш, к какому все привыкли, был бы куда эффективнее, но их не было ни в продаже, ни тем более в обиходе воинских частей… Конечно, то что попало сюда через обмен с местными таджиками китайского производства, использовать было можно. Но имеющийся в канцелярии блок почти закончился и толку от него было немного.
Орудуя над картой, я ругался, как матёрый сапожник… Кривые ножницы это вообще нонсенс, как тот пулемет Черепа из девятой роты! Хорошо, хоть можно было работать в отдельном помещении, где через меня никто из постовиков не спотыкался. Стреляю я хорошо, тактически и стратегически мыслю тоже, а вот склейщик карт из меня ну просто хреновый… Монотонная работа такого характера, грязные липкие руки и горы бумажных обрезков, доводили меня чуть ли не до невроза!
А когда после трёх часов работ входная дверь чуть приоткрылась и внутрь заглянул майор Сергеев, у него чуть уши не завяли от моих волшебных слов…
— Громов! Прям весь в работе! Ну, смотрю, вроде получается?
— В общих чертах… — хмуро пробурчал я, потирая перемазанные в несколько слоев клея руки. Мерзкое ощущение.
— Ну-ну, это временное решение…
Опыт, всегда опыт. Прапорщики обычно таким не занимаются, но обстоятельства сложились. Секретчик наш в лазарет с жёсткой диареей вчера вечером свалился, вот тебе, как самому свободному и перепала задача.
И это действительно так, сегодня входящий и исходящий участки на посту СПС были загружены, а я как помощник, бездействовал. Воскресенье же, вроде как в Союзе выходной день, а потому и шифртелеграмм было немного меньше.
— Товарищ майор, кому хоть я ее клею? — поинтересовался я.
Тот заколебался, словно размышляя, говорить мне или нет.
— Начальнику разведки… В курсе же, что у нас тут происходит⁈
Это был не вопрос, а скорее утверждение. Специальная оперативная группа контрразведки занимала дальнюю половину здания штаба, а начальник погранзаставы и остальные офицеры должны были обеспечить им все необходимое для качественного выполнения обязанностей. В том числе и рабочие карты, которые набирались и клеились уже на месте, здесь же в секретке, в зависимости от поставленных целей и района действий.
Это уже потом, начальник поста СПС мне по секрету сказал, что склейка и подготовке такой карты занимает часа четыре, не больше, я же возился все десять. Задолбался в край.
Я молча кивнул и через несколько секунд майор скрылся за дверью. В общем, работу над этой картой я закончил только к одиннадцати вечера, сразу же приступив к регистрации. Гриф по понятным причинам был засекречен, хотя сама карта пока ещё была пустой. Это нужно было каждую склейку пропечатать штампом для печатей, занести номер в журнал… Она мялась, гнулась во все стороны, что выводило меня ещё больше. Когда же я наконец вернулся обратно на пост, старший прапорщик Мышкин — начальник поста только усмехнулся:
— Ничего, Громов, привыкай! У нас тут разные задачи прилетают. Секретка иногда не справляется, мы в помощь. Секретчика сейчас нет, вот и приходится отдуваться. Кстати, чтоб клей отмыть, много ума не нужно. Вон, в теплой воде с хозяйственным мылом минут десять подержи, все само отвалится.
Ужин с этими картами я конечно же пропустил. Благо, запасных пайков у нас было много — бери, не хочу. Подогрев банку говяжьей тушёнки, я вскрыл ее, вилкой, быстро похватал куски мяса дежурной вилкой, сухарями впитал растопленный жир. Это вкусно и сытно, хотя ни разу не полезно. Уж для желудка точно. Заварил чаю с сахаром, вытащил плитку шоколада. Ее тут быть не должно, но кто-то отдельно подсуетился. Сгрыз ещё пару сухарей.
А после одиннадцати завалился спать. Утром была моя смена, сейчас отдувался Шмелев — набивал на неудобной щелкающей клавиатуре «исходяшку» в Москву.
Таким образом прошел месяц, стукнула середина декабря. Я хорошо набил руку при работе на шифровальной аппаратуре. Группа работала отдельно, в дальней части здания, но все входящие и исходящие были от них и в основном для них. Так-то держать на погранзаставе штат восьмого отделения, да ещё и с постом связи было не нужно — но тут все по инициативе и отдельной просьбе КГБ. Это нормально.
Чем конкретно они тут занимались — вопрос достаточно интересный. И если бы не приходил дежурный и не заполнял бланки исходящих «телег» мы бы и понятия не имели, чем они тут занимались. А так картина была как на ладони — грубо говоря, они разрабатывали крупного полевого командира оппозиции, как раз в районе Ваханского коридора. Почему отдельно и почему контрразведка? Да потому, что именно на этом участке духи тесно сотрудничали с союзниками из Китая и Пакистана и это тревожило комитет. И сейчас через коридор между тремя странами, где ещё и Индия успела чуть-чуть отметиться, шли караваны с оружием, наркотиками и много чем ещё. Обстановка тут была спокойной, но в последнее время менялась с каждым днем. Одной лишь изоляции перешейка афганской территории коридора оказалось недостаточно, духи были хитрее и наглее. А их командир, некто Рашид Фахдлан проявлял упорное коварство, и удивительную тактичность, совершая налеты на приграничные посты… Ни дня не было, чтоб по советским бойцам не стреляли с афганской границы. Но все это были мелкие, одиночные огневые контакты, на которые реагировали сквозь пальцы.
Да, несмотря на то, что за последние полгода чаша весов существенно качнулась в сторону Советского Союза, а американцы тихо отошли в сторону, поддержка у оппозиции всё ещё была высокой и крепкой. Как Европа, так и Пакистан с Китаем продолжали снабжать моджахедов оружием и боеприпасами.
Отправляя и принимая шифртелеграммы, мы конечно же читали тексты — иначе это было просто невозможно. Ну, разве что с закрытыми глазами… По поступавшим сводкам становилось ясно, что около семидесяти процентов всей территории Афганистана уже была под контролем советских войск. И с каждым днём позиции становились крепче — моджахедов поджимали к границам соседей. Сначала духи массово бросали свои районы сосредоточения, уходя вглубь гор, где их не могла достать артиллерия, да и эффективность применения авиации была под вопросом. Огрызались огнем, устраивали вылазки и нападения. Множество складов с ПЗРК «Стингер» были уничтожены авиацией, но это касалось только крупных скоплений, а мелкие, раскиданные по горам, оставались нетронутыми. Душманы не стеснялись их переносить с места на место и применять там, где им было удобно. Следы влияния Америки будут ощущаться еще годы… Впрочем, в моем времени было точно также. Те переносные зенитно-ракетные комплексы, что духам поставляли штаты, потом будут использовать против них же, только намного позже.