– Судьба человечества меня лично не слишком волнует, – после недолгой паузы заявил Чатул. – Но в опасности не только человечество. Ложа может стереть заодно и котхов, которые слишком часто принимают человеческий облик, стараясь вникнуть в сущность людей, раскрыть их тайну. Кстати, есть и такие, что вообще из человеческой шкуры не вылезают.
– Например? – поинтересовался Смайли.
– Например, ты! – заявил Чатул.
– Я – для дела, а не потому, что мне это нравится.
– А что – не нравится? – вмешался в дискуссию Крошка-Енот. – Ты уже настолько очеловечился, что даже врать научился?!
– Ну, хорошо, – согласился Смайли, – есть в этом что-то… Кто не чувствовал, тому не понять. А Ложа дальше собственного носа ничего не видит. И таких, как мы, они бы точно презирали, если бы вообще могли это чувство испытывать. Вот Крошку-Енота они точно когда-нибудь на живодерню отправят.
– Могут, – согласился Крошка-Енот. – Только я против.
Двое котхов посмотрели на него с легким недоумением.
– Ты что-то надумал? – настороженно спросил Чатул.
– Что такого я могу надумать? – тихо и неуверенно сказал Крошка-Енот. – Я могу лишь на что-то надеяться.
– На принцессу с командором? – скептически поинтересовался Смайли.
– Да! – ответил Крошка-Енот. – Почему-то к ним люди тянутся. Причем именно те, которым людская масса отказывает в понимании. Может быть, у них и получится создать общество, в котором не стыдно жить, которое и Ложу не станет раздражать. Нужен-то хотя бы один пример.
– Где они намерены поселиться? – спросил Чатул, выбивая пальцами дробь по столешнице. – Или так и будут странствовать туда-сюда на своем «Ковчеге»?
– Они уже летят к своей чудной планете. Прямо сейчас.
– Но там уже занято! Там же обитает племя самых отъявленных негодяев, злобных и безнравственных дикарей, поклоняющихся самому жестокому божеству во вселенной. Сотни лет не пройдет, как они встретятся, и начнется бойня, – сделал свой прогноз Смайли.
– Встретятся они не так скоро. Да и не знает никто, что с теми дикарями станет через пару столетий, – заявил Крошка-Енот. – Иначе нельзя. Люди не могут жить без борьбы за существование. Они слишком быстро деградируют там, где нет соперничества, где нет конфликтов, где они сами себе не создают проблем. Даже понятия добра и справедливости для них превращаются в пустой звук, если за них не надо сражаться.
– А я-то думал, что я тут самый предусмотрительный, – проворчал Смайли. – А от меня-то ты чего хочешь?
– Не пора ли тебе хоть кого-нибудь выпустить из Лабиринта! – Крошка-Енот пристально посмотрел Смайли в глаза. – Уже сорок лет прошло – и ни одного нового мира… Это все-таки неправильно.
– Сфинкс не против! – ответил Смайли. – Только для этого надо, чтобы до меня хоть кто-то дошел. Вот сейчас какие-то двое приближаются, а я с вами тут время теряю. – Он глянул на наручные часы. – Может, и прошли уже…
– Вот здесь! Здесь они!!! – раздался за дверью крик беглого буфетчика.
– Выходи по одному! С поднятыми руками! – Громогласный приказ, усиленный мегафоном, ударил по ушам, а через пару секунд дверь слетела с петель от взрыва гранаты.
Первым в задымленное помещение ворвался шериф Кассий, и за ним со стволами наперевес выдвинулась группа захвата, бравые ребята в касках и бронежилетах.
Ни Смайли, ни Чатула в помещении уже не было, и только один Крошка-Енот сидел за столом, поджав хвост и уши.
– Я говорил тебе – не води сюда своих приятелей?! – прикрикнул на него Кассий, присев на корточки и погладив енота между ушей. – Говорил?
Крошка-Енот лишь кивнул, поднялся на лапы, лизнул шерифу руку и вразвалочку засеменил к выходу.
– Эй! А за ущерб кто заплатит? – Подоспевший буфетчик с негодованием глядел то на зверька, то на разбитую в щепы дверь.
Енот присел на самом пороге, выдавил из себя нечто, которое мгновенно превратилось в золотой слиток, и как ни в чем не бывало двинулся дальше, вскоре скрывшись из виду.