На мгновение статуя замерла. Затем начала рассыпаться, превращаясь в облако светящейся пыли. Последними исчезли глаза стража, до самого конца полные ярости.
Когда пыль осела, я почувствовал, как силы оставляют меня. Только сейчас я заметил, что не вышел из столкновения невредимым. Хотя прямого удара в грудь удалось избежать, часть разрушительной энергии задела меня, оставив глубокую рану от плеча до середины торса.
Кровь сочилась из раны, окрашивая одежду в багряный цвет. Я прижал ладонь к поврежденному месту, направляя Звёздную Ци, чтобы хотя бы частично остановить кровотечение.
— Папа! — Чешуйка выскользнула из своего укрытия, подползая ко мне. — Ты ранен!
— Ничего страшного, — ответил я, хотя боль пульсировала с каждым ударом сердца. — Бывало и хуже.
Я достал из пространственного кармана заживляющую пилюлю и проглотил её, чувствуя, как целебная энергия начинает циркулировать по телу, останавливая кровотечение и ускоряя регенерацию тканей. Все же хорошо разбираться в алхимии и самому себе изготавливать подобные средства, без которых я бы давно умер.
Оглядевшись, я заметил, что в дальней стене зала открылся проход, который раньше скрывался за иллюзией. Тусклый свет манил вперёд, приглашая продолжить испытание.
— Что дальше? — спросила Чешуйка, когда я двинулся к проходу, всё ещё прижимая руку к ране.
— Узнаем, когда дойдём, — ответил я, не замедляя шага.
Проход вёл в круглый зал, значительно меньший по размерам, чем предыдущий. Здесь не было колонн или статуй, только гладкие стены, покрытые мириадами светящихся символов, непрерывно меняющих положение, словно звёзды на ночном небе.
В центре зала находился небольшой постамент из черного камня, на котором не было ничего. Когда я ступил в зал, двери за моей спиной бесшумно закрылись, оставляя нас с Чешуйкой наедине с мягким свечением символов.
— Странно, — прошептала Чешуйка. — Я не чувствую никакой угрозы, но что-то здесь не так.
Она была права. Воздух в зале был наполнен странной энергией — не злой, не доброй, просто иной. Словно сама структура реальности здесь подчинялась другим законам.
Я сделал шаг к постаменту, и внезапно пространство вокруг задрожало. Символы на стенах засветились ярче, их движение ускорилось. А затем из пустоты начала формироваться фигура — человеческий силуэт.
Свет сгустился, принимая более определённые очертания, и я с удивлением обнаружил, что смотрю на самого себя. Но это была не просто копия — фигура передо мной была старше, жёстче, с глазами, полными холодного расчёта. Его одежда, хоть и похожая на мою, была украшена странными символами, напоминающими те, что покрывали стены.
— Так вот каково третье испытание, — произнёс я, разглядывая своего двойника. — Битва с самим собой.
Двойник не ответил. Он стоял неподвижно, изучая меня с таким же вниманием, с каким я изучал его. В его глазах я видел не просто отражение собственной силы, но нечто иное — целеустремлённость, граничащую с одержимостью, будто все его действия подчинены единственной, всепоглощающей цели.
Внезапно знакомые символы техники «Безоблачного Неба» возникли перед моими глазами, но теперь они выглядели иначе — более чёткие, более властные, словно стали частью самой реальности, а не просто видением.
[Третье испытание: Познай истинную природу своего пути.
Перед тобой тот, кем ты мог бы стать, если бы полностью подчинился технике.]
Я понял, что означали эти слова. Двойник представлял версию меня, которая слепо следовала указаниям техники, никогда не отклоняясь от предписанного пути, никогда не принимая собственных решений, вопреки заданиям.
— И что теперь? — спросил я, обращаясь, скорее, к себе, чем к двойнику. — Мы должны сражаться?
Двойник наконец заговорил, и его голос, хоть и похожий на мой, звучал холоднее, словно лишённый всяких эмоций.
— Только один из нас покинет этот зал, — сказал он, принимая боевую стойку, в его руках появился меч, похожий на мой Звездный Горн. — И это буду я — истинный наследник пути.
Не дожидаясь моего ответа, он атаковал, используя технику «Млечный Путь». Но его версия была быстрее и эффективнее моей. Он двигался с такой скоростью, что казался размытым пятном даже для моего обострённого восприятия.
Я едва успел активировать защиту, когда его удар обрушился на меня. Сила атаки была ошеломляющей — ведь это была моя собственная мощь, усиленная фанатичной преданностью технике. Меня отбросило назад, я врезался в стену, чувствуя, как свежая рана на груди снова открылась.
«Он не просто копия, — понял я, поднимаясь на ноги. — Он версия меня, которая никогда не проявляла свою волю, всегда стремилась только к большей силе, отвергая все человеческое».
Двойник не дал мне времени на размышления. Он вновь атаковал, на этот раз используя водную технику. Но вместо единой волны воды он создал десятки миниатюрных водоворотов, каждый из которых атаковал независимо, словно обладал собственным разумом.
Я ответил новой техникой, выпуская серебристые шары энергии, которые столкнулись с водоворотами, нейтрализуя их. Но часть атаки прошла сквозь мою защиту, нанося новые раны.
Следом мы сомкнули наши клинки, обмениваясь серией ударов. Однако мне приходилось все больше и больше защищаться. Битва продолжалась, и с каждым столкновением я всё сильнее осознавал разницу между нами. Мой двойник был, словно идеальный боевой организм — каждое его движение рассчитано, каждый удар оптимизирован для максимального урона. Он не знал сомнений или страха, не отвлекался на защиту других, не тратил энергию на эмоции.
Но в этом же была и его слабость. Сражаясь с ним, я видел, как схематично он мыслит, как предсказуемы его действия при всей их эффективности. Ему не хватало импровизации, интуитивных решений, которые невозможно рассчитать заранее.
— Ты слаб, — произнёс двойник, когда мы на мгновение разошлись, готовясь к новому обмену ударами. — Ты тратишь силу на бесполезные эмоции и привязанности. Техника создана для твоего возвышения, но ты постоянно сопротивляешься ей.
— Это не слабость, — ответил я, сплёвывая кровь. — Это выбор. Мой собственный путь, не продиктованный никакой техникой. Тот путь, что позволил мне стать собой, а не чужой марионеткой.
— Глупец, — прошипел двойник. — Ты мог бы достичь гораздо большего, если бы просто следовал указаниям. Если бы не подавлял «Безоблачное Небо».
Он активировал технику «Домен Звёздных Водопадов», и пространство вокруг начало трансформироваться. Вместо храма мы оказались среди звёздного неба, с окружающими нас семью исполинскими водопадами из чистой Звёздной Ци.
Но его домен был иным — более холодным, более механическим. Звёзды не мерцали живым светом, а горели ровным, бездушным пламенем. Водопады не