Между тем, разумные предпочитали не выделять препрану и преману, так как это не давало им практического смысла. Как и управление препраной своей психики. Менталисты не всегда осознавали, что это особый тип препраны, а не что-то иное, так как ощущения подобных вещей субъективны.
Так как мана штука для духа тяжёлая, ей вполне можно было «бить» словно дубиной. Так и сражались обычно эльфы с нечистью. Но некоторые демоны могли научиться поглощать такую энергию не «с ложечки», как я кормил Рэя, аккуратно, а прямо во время боя из магических элементов техник.
Лайфхак против таких умельцев — наполненная маной стихия. Потому мой огонь мог ранить демонов, как и молнии. Не только мои, но и того же Ангзара. Дело в том, что стихии для спиритов в принципе нечто неперевариваемое. В то время как жизненная энергия могла «питаться» стихией.
Разумеется, меня заинтересовали нюансы. Но по поводу жизненной энергии Айлинайн не мог толком ничего сказать. Он лишь что-то слышал краем уха от хозяина, не более того, целенаправленно не интересовался. Да и зачем ему, если он мёртв?
Пока я лишь зафиксировал в голове, что душа и жизненная энергия некие первоосновы, базовые единицы, напрямую не используемые.
На вопрос, могли ли натурлементы захватывать тела как спириты, Айлинайн сказал не отвлекаться, так что любопытство моё осталось неудовлетворённым. Лишь желание стать флаосом увеличилось: сколько же всего я смогу узнать у Тайритрона интересного! Какие горизонты откроются!
Возвращаясь к энергиям. Разумные, да и особо продвинутые магживотные, могли манипулировать препраной, как и поглощать прану, что регулярно делали в том же динами абсолютно все. Требовалась практика контроля, чтобы прекратить превращение и оставить препрану, либо преману. Проблема лишь в том, что сверх определённого объёма живой хранить не может, да и сложно это. Она просто «всасывается» организмом.
Но создавать и хранить вовсе не обязательно. Ведь её можно воровать! У других духов во время боя.
Но перво наперво мне требовалось научиться «ощущать» ту самую препрану. Отделять её от праны, преманы и маны. Этим мы и занимались, находясь в мире духов. Потому что банально тут этого добра завались. Даже моя душа вырабатывала чуть больше преманы здесь.
Учитывая, что это как-то связано с психикой, я включил свою фантазию по полной и довольно быстро получилось создать в руке из чистой препраны каменный шарик.
Не один я офигел с простоты и быстроты, но и мои спутники. Отчасти успех объяснялся тем, что они отгородили меня от влияния других духов места, как и от своего собственного. Когда начали добавлять свой «шум», мне стало уже ощутимо сложнее создавать препрановые образы. Но хуже то, что я так и не научился «чувствовать» ту самую препрану. Просто интуитивно манипулировал ей, как это когда-то было с маной. Когда не видел и не ощущал её, руководствовался лишь эмоциями. Это вызывало неприятные воспоминания и эмоции, что только всё усложняло.
Также работа с препраной морально истощала, тут моя личная мана и заклинания помочь не могли. Меня начало клонить в сон и все мы ретировались обратно в динами. А потом и до аванпоста Мэйн вёз меня на себе и я моментально вырубился от его укачивающего движения змеи. Пришёл в себя уже дома вечером.
Как сообщил Этриан, мы вернулись в девять утра и проспал я до семи вечера. Он был недоволен моей ночной отлучкой и просил больше так не делать. Якобы ему пришлось выслушать много неприятных слов от Териосета, когда сообщил тому о том, что я внезапно решил переночевать в лесу. Но это нужно было сделать, чтобы постовые не устраивали тревогу. Ведь они фиксировали кто куда и как надолго уходил из города. Это было необходимо для безопасности всех эльфов. Случись беда, это сразу же поймут и отправят поисковый отряд даже на ночь глядя.
Но меня волновало кое что другое — приоткрывшееся окно в новый дивный мир знаний. Выходило, что путешествовать через мир мёртвых не такая уж утопическая мечта. Да и я вполне могу маскироваться под фортиса.
Этриан возился на кухне, когда я с Арлейном и Мэйном сидели в гостинной. Мой друг наг в таких условиях, как обычно, снял капюшон и снуд. Но халат свой не расстёгивал. И теперь я, кажется, понимал, почему.
Потому что ЭТО не скрыть никакой одеждой. Когда он разделся в динами, я не стал концентрировать на подобном внимания, да и он вскоре трансформировался в нага, стало не до таких подробностей. Сейчас же, от скуки видимо, я вспомнил, какой у него огромный член. Он конечно сам по себе парень крупный, но всё равно, если оно в расслабленном состоянии таких размеров, то что же там за дубина при эрекции? Бедные его женщины. Или наоборот, счастливые.
Кстати, я ведь сам вроде ещё расту? Жаль, лекарское дело не даётся. Мог бы и себе увеличить. Немного. Хм, а чего это Мэйн вдруг так покраснел?
И тут я осознал. Якорь! Он ведь сейчас слышит все мои мысли!
— П-прости, — я стал внезапно заикаться от волнения и стыда. И как обычно, по закону подлости, когда не нужно о чём-то думать, оно лезет в голову ещё более усиленно. — Когда ты научишь меня менталистике?
Срочно, мне это нужно срочно! Может, мне сесть в то кресло, подальше от него? А как далеко якорь вообще действует?
«Около десяти метров, но не переживай, я отключусь от твоей головы», — сказал он мысленно.
Надеюсь, он и правда это сделал. Одно дело, когда мысли слышат мёртвые, а другое — живые. Как же неловко вышло. Кажется, я сам покрылся румянцем, так как ощутил теплоту на щеках. Но мне действительно было ужасно стыдно, хотелось провалиться под землю. Да и смотреть на него я больше не мог.
Ничего не понимающий Арлейн переводил взгляд с меня на Мэйна и обратно, видимо, ожидая продолжения разговора, или хоть каких-то пояснений. Чтобы понять, почему мы неожиданно стали вести себя так странно.
— Ты будешь учиться менталистики? — спросил у меня Энгван. — Зачем тебе?
— Надо. Очень надо.
«А чего вы покраснели? Странные какие-то», — сказал Рэй.
Ой, тебя тут не хватало! Не лезь!
«Всё что связано с деторождением, в том числе половые органы и секс, для разумных табу. Особенно, если они одного пола и не врач с пациентом. Для большинства разумных», — подал голос ещё один болотистый умник.