Но всё равно, как же хотелось прокатиться…
Древние наверняка тратили здесь куда меньше времени, а вот мне пришлось нелегко. Монотонность отупляла, и даже голова стала понемногу кружиться. То ли от недостатка кислорода в затхлом воздухе, то ли от бесконечных витков. Но наконец-то, спустя несколько тысяч ступеней, проклятая лестница всё-таки закончилась небольшим тамбуром. Сначала передо мной уехала одна панель, потом другая. Толщина у них была ничуть не уже обычной стены, да ещё и камень там был чисто декоративной отделкой, а внутри скрывался металл.
Ну точно — подземное убежище глубокого залегания.
За тамбуром начался прямой как лазерный луч коридор. Я морально приготовился, что буду брести по нему до весны, но уже через десять минут вошёл в зал, заставленный угловатыми конструкциями всевозможных форм. Непосвящённый человек принял бы его за абстрактные произведения искусства, но я уже видел подобные штуки. За толстыми кожухами, чьи обломки можно встретить почти в любом подземелье, скрывалось сложное оборудование Древних. Которое продолжало работать, судя по отчётливому гудению. Кожу на лице стало покалывать, а отросшие волосы слегка приподнялись от статического электричества.
Однако здесь не хватало самого главного — оператора. Выход отсюда имелся лишь один, через который я только что вошёл. Даже подходящих стен для потайных проходов не было — аппараты занимали почти всё свободное пространство. И что дальше?
— Приветствую, курсант! — донеслось до меня, прервав размышления.
Звук шёл как будто бы отовсюду, заставляя вертеть головой по сторонам в поисках источника.
— Так удобнее?
Прямо передо мной возник полупрозрачный образ глубокого старца, который парил прямо в воздухе. Я едва подавил в себе желание протянуть к нему руку. И без того понятно, что это всего лишь бесплотная голограмма, сквозь которую проступали очертания всё тех же приборов.
— Да, так гораздо лучше.
— Ты не слишком удивлён, — с лёгким сожалением произнёс старик. — Меня частенько принимают за призрака и пытаются атаковать.
— А это не опасно в таком месте?
— Нежелательно, — подтвердил он мои догадки. — Защиту лишний раз лучше не испытывать.
— Не проще ли тогда общаться в более безопасном месте?
— Увы, проекция доступна мне только здесь, поэтому чаще всего я предпочитаю вещать через зеркало. Однако сейчас особый случай.
— То есть, это всего лишь иллюзия?
— Верно. И она может быть любой!
Старец мигом превратился в улыбающуюся девицу весьма вызывающего вида. Из одежды на ней остались одни лишь узкие полоски ткани, которые ничего особо и не скрывали. Такой наряд можно увидеть, разве что, в местных публичных домах. Из тех, что подороже. Даже голос, доносящийся из скрытых динамиков, стал совершенно другим, под стать внешности.
— Ну, как тебе? — она игриво мне подмигнула.
— Пожалуй, предпочту ваш предыдущий вид.
— Сразу видно чужака, — вздохнул ректор, вернувшись к предыдущему образу. — Большинство юношей совсем не против такой формы общения, знаешь ли… А у тебя даже сердце чаще биться не стало.
— Значит, это всего лишь проверка?
— Я был и так уверен, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Однако лучше лишний раз перестраховаться.
— И что теперь?
— Хороший вопрос… — старик задумчиво пожевал губами, прямо как настоящий человек. — Согласно прошлым протоколам, я обязан сообщить в орден, только боюсь, там сейчас никому нет дела до моих донесений. В любом случае, я не стал бы ничего отправлять. Ты проявил себя более чем достойно, хотя неоднократно мог сделать свою жизнь чуть проще.
— Что поделать, — развёл я руками. — Простые пути не для меня.
— Это большая редкость даже для людей, чего уж говорить про ваш про́клятый вид…
— То есть, мы по-вашему отличаемся?
— Разумеется. Если даже человеку и повезёт снова родиться, о прошлой жизни он не будет помнить ничего. И будет вынужден начать всё заново, с чистой страницы.
— Ага! Значит люди всё-таки возрождаются!
— Да, но какой от этого толк? — покачала голограмма головой. — Как я и предполагал, ты многого ещё не знаешь. Значит, в нашей беседе куда больше смысла.
— Мне только в радость пообщаться с тем, кто готов отвечать на мои вопросы, — честно признался я. — А то все остальные только и делают, что отмалчиваются. Даже наш дорогой наставник.
— Не суди Фестуса строго, — со вздохом попросил ректор. — Он всего лишь ещё одно создание, которое потеряло прежний смысл. Мне однажды удалось его найти, так что надеюсь, и ему когда-нибудь повезёт. Хотя времени остаётся всё меньше.
— Он же бессмертный, — напомнил я.
— Но это не делает его вечным, особенно сейчас. Время неумолимо, с ним никто не сможет совладать.
— Некромансеры вырождаются?
— Верно. А соседи только рады им помочь стать ещё одной забытой легендой. Даже сейчас люди уже и не помнят, кто именно спас их от Некросферы. Что поделать, короткий век — короткая память.
Это прозвучало ещё более обидно для выходца с Земли, где живут вдвое меньше, однако я не собирался спорить с таким ценным источником информации.
— А разве нежить всё ещё не угрожает нам?
— Я имею в виду так называемый Тёмный континент, который изначально именовали Грозовым. Ты встретил там хоть одного мертвяка?
— Нет, — припомнил я. — Кого угодно, кроме них. Однако здесь до сих пор считают эти земли потерянными.
— Так и было в какой-то момент, — кивнул призрачный старец. — Но не даром некромансеров создали специально для борьбы с этой заразой. Они неуязвимы к холоду, не знают ни боли, ни усталости. Каждый из них может повелевать костной тканью, а главное — пользоваться кристаллами Смерти. Постепенно им удалось уничтожить всю нежить, после того как сообщение между материками было прервано.
Что ж, звучало достаточно логично. Идеальные воины, заточенные под одну конкретную цель. Неудивительно, что те не смогли приспособиться к «мирной» жизни. В них просто подобное расширение никто не закладывал.
— Поэтому некромансеры