На Маргариту снова «обрушились потоки клеветы и поношений» оттого, что она якобы «родила принца не от короля и что на трон взойдет дитя, зачатое в прелюбодеянии».
Йоркистская пропаганда утверждала, будто королева убедила короля тайно обратиться к Карлу VII за военной помощью в борьбе против Йорка, а поскольку в недавней кампании Дольсеро, будучи агентом Брезе, находился рядом с Маргаритой, весьма вероятно, что такие предположения не были лишены оснований и что она действительно использовала Брезе как посредника при переговорах; он оставался ее другом, она могла в случае необходимости рассчитывать на его помощь, а к концу 1459 года он безусловно посвятил себя служению королеве.
20 ноября спешно созванный парламент собрался в Ковентри; он состоял в значительной мере из сторонников королевы, за что получил прозвище «парламент бесов». Поскольку Йорк не подчинился королю, Маргарита повелела парламенту предать его и его союзников суду по обвинению в государственной измене. В тот же день был составлен билль о лишении гражданских и имущественных прав, каковой билль объявлял Йорка, Солсбери, Уорика, Марча, Рэтленда, Клинтона, Уэнлока, братьев Буршье, сэра Уильяма Стэнли, сэра Уильяма Олдхолла и других виновными в государственной измене и приговаривал к лишению жизни, имений, титулов, почестей и движимого имущества. Если кто-нибудь из них осмелится вернуться в Англию, то им будет грозить арест и смертная казнь, если только король не помилует их. Герцогиню Сесили привезли в парламент, чтобы она стала свидетельницей унижения мужа. Приняв указанный билль, парламент повелел огласить приговор по всей Англии.
Конфискованные имения, составлявшие огромный массив земельных угодий, король и королева затем распределили среди своих сторонников, причем львиная доля их досталась Оуэну Тюдору и его сыну Пембруку, который потом вернулся в Уэльс, чтобы подавить там йоркистское сопротивление и не дать Йорку возвратиться в Англию через его валлийские владения. Лорду Клиффорду пожаловали несколько прибыльных должностей, которые прежде занимали лорды-йоркисты, а Сомерсета назначили капитаном Кале вместо Уорика, но этот титул он носил лишь номинально, поскольку контролировал город все еще Уорик. Уилтшир сделался лордом-наместником Ирландии, однако Йорк уже взял там власть, а ирландский парламент преисполнился решимости защищать его, подтвердив его назначение на этот пост и приняв закон, согласно которому каждый, кто умышлял на его жизнь или подстрекал на восстание против него, объявлялся государственным изменником. Когда Уилтшир послал в Дублин вестника с королевским указом об аресте Йорка, злополучного гонца тотчас же обвинили в измене, предали суду, на котором председательствовал сам Йорк, и приговорили к казни через повешение, вырывание внутренностей и четвертование.
В парламенте, заседающем в Ковентри, вельмож обязали принести новую клятву верности Генриху VI в измененном виде, включающую в себя теперь и вассальные обеты королеве и принцу Уэльскому. Новую клятву торжественно произнесли архиепископы Кентерберийский и Йоркский, шестнадцать епископов, в том чисел Джордж Невилл, епископ Эксетерский, герцоги Эксетерский, Норфолкский и Бэкингемский, пять графов и двадцать два барона. Парламент также передал все доходы, получаемые городом Ковентри, королеве, дабы она тратила их на содержание принца, хотя, по ее мнению, сюда же относилось и финансирование ее войны с йоркистами. После того как сессия парламента завершилась, она осталась в Ковентри на зиму.
Сомерсет решил изгнать Уорика из Кале и обосноваться там в качестве капитана. Дезертирство Троллопа и его людей в битве на Ладфордском мосту показало, что не все, кто служит в гарнизоне Кале, хранят верность Уорику. Впрочем, большинство все же не изменило ему, а кроме того, Уорик пользовался доверием купцов Складской торговой компании: чтобы сместить своего соперника, Сомерсету нужно было посеять между ними рознь. Маргарита, рассерженная политическими маневрами Уорика, который искусно лавировал между Бургундией и Францией, и понимавшая, что его присутствие в Кале представляет реальную угрозу ее власти, склоняла Сомерсета к действию, и потому он поднялся на корабль вместе с целым войском своих приближенных и попытался высадиться в Кале. Гарнизон сохранил верность Уорику, и никто и не подумал отворить ему ворота. Хуже того, Бургундия проявляла благосклонность к йоркистским лордам и заключила с ними трехмесячное перемирие, чтобы дать им шанс подготовиться к новому нападению на Англию.
Уорик не замедлил с возмездием и дерзко совершил стремительный набег на Сэндвич, где стояли лагерем некоторые части герцога. Затем, в ноябре, Сомерсет собрал войско числом в тысячу человек под командованием Троллопа и снова отплыл в Пейл-Кале. На сей раз он сумел захватить замок Гин, английскую крепость неподалеку от Кале. Уорик, в свою очередь, взял в плен главных командиров Сомерсета, нового лорда Одли и Хамфри Стаффорда, а еще один, лорд Рос, дезертировал и вернулся в Англию. Теперь Сомерсет располагал военной базой в этом регионе и предпринимал из Гина вылазки против Уорика, дислоцирующегося в Кале.
А дома, в Англии, королева пришла в ярость, узнав, что Уорик успешно сопротивляется Сомерсету, и принялась собирать герцогу подкрепления. 6 декабря несколько кораблей Уорика были захвачены и поставлены на якорь в Сэндвиче, а четыре дня спустя лорд Риверс и сэр Джервас Клифтон начали снаряжать флот и вербовать поблизости матросов. Совет в это время пребывал в убеждении, что у йоркистских лордов нет денег даже на жизнь, не говоря уже о том, чтобы набрать войско для вторжения в Англию, но вместе с тем само правительство находилось в невыгодном положении, так как стояла зима и уже прошел сезон, когда можно было вести боевые действия. К тому же оно не располагало средствами для финансирования новой военной кампании.
В декабре мастеру Джадду, главному смотрителю королевской артиллерии и инженерных сооружений, было поручено произвести инспекцию всех орудий, пушек и фортификаций во всех замках и укрепленных городах страны, дабы убедиться, что они пребывают в исправности. Правительство приказало арестовывать любых йоркистских лордов, как только они осмелятся ступить на английскую землю, а также наложило эмбарго на торговлю с Кале, намереваясь защитить купеческий флот от пиратства, но на деле обрушило английскую торговлю шерстью и вызвало тем самым катастрофу. Когда совет попытался собрать деньги на новую военную кампанию, его вновь обвинили в вымогательстве, а Лондон гневно отказался предоставить королю солдат. В качестве контрмеры и ответа на дерзость и неповиновение лондонцев совет послал священника проповедовать у креста Святого Павла «против лордов-изменников, дабы никто не смел молиться за них», но «мало