У Рене было пятеро детей, включая наследника, Иоанна Калабрийского, Иоланду, вышедшую замуж за бургундского аристократа, и Маргариту, которую бургундский хронист Ангерран де Монстреле называет одной из младших его дочерей. Она была еще девочкой, а отец уже подыскивал ей жениха, рассматривая нескольких возможных кандидатов на ее руку, в том числе императора Фридриха III. В 1443 году он отправил ее ко французскому двору, где ей предстояло жить под покровительством тети, королевы Марии, а в начале 1444 года подумывал выдать ее за сына герцога Бургундского Шарля, графа де Шароле. Однако наследственные земли Рене, Мэн и Анжу, все еще находились в руках англичан, и потому, узнав об интересе Генриха VI к его дочери, он увидел шанс вернуть себе утраченные владения.
Маргарита провела год при французском дворе, где все превозносили ее красоту и добрый нрав. Бургундский хронист Барант писал: «Не было во всем христианском мире принцессы, равной по своим дарованиям госпоже Маргарите Анжуйской. Она уже прославилась во Франции своей красотой, острым умом и величием духа, свидетельствовавшим о смелости». Как требовали того куртуазные обычаи, она уже привлекла к себе поклонника – Пьера де Брезе, сенешаля Анжу, который проникся к ней совершенно пристойной и рыцарственной любовью, сражался на турнирах, повязав шарф в ее цветах, и величал себя «ее верным рыцарем и преданным слугой».
В январе 1444 года казалось, что Англии вот-вот удастся заключить мир с Францией, ибо в этом месяце между Генрихом VI, Карлом VII и Филиппом Бургундским было достигнуто соглашение о том, что их уполномоченные вскоре встретятся в Туре, чтобы обсудить условия мира и перспективы брачного союза Англии и Франции. Присутствовать на переговорах обещал и Рене Анжуйский, отец потенциальной невесты.
В феврале ко французскому двору в Тур отправилось английское посольство, возглавляемое Саффолком. По-видимому, Саффолк воспринял свою миссию без особого восторга, запоздало осознав, что мир с Францией англичане встретят неодобрительно, и, как следствие, не желал, чтобы его имя слишком тесно связывали с непопулярным политическим курсом. Он тщетно молил короля послать кого-нибудь другого, но Генрих раз в кои-то веки заупрямился. Он был вполне уверен, что Саффолк успешно решит порученную задачу, и потому Саффолку оставалось только покориться. Даже Глостер понял теперь, что продолжать войну безнадежно, хотя он всячески побуждал короля заключить выгодный мир, пока он еще в силах диктовать условия. Он пришел бы в ужас, если бы узнал, что Генрих к тому времени убедился, что мира можно было достичь, лишь пойдя на уступки французам, даже тайно.
В марте 1444 года Саффолк и его свита высадились в Арфлёре, снаряженные самым великолепным образом за счет казначейства, которому подготовка его миссии обошлась недешево. В апреле его весьма учтиво, со всеми церемониями, приличествующими при государственном визите, приняли Рене и Карл. Потом начались мирные переговоры. Саффолк официально попросил руки Маргариты Анжуйской, и Рене с готовностью согласился, но предупредил герцога, что у него нет ни гроша и что он не может обеспечить дочери положенное приданое. Затем Рене, преисполнившись безрассудства, потребовал, чтобы по условиям брачного договора Англия вернула ему графства Мэн и Анжу, и король Карл поддержал это требование. Саффолк послал это дело на рассмотрение королевского совета, вполне отдавая себе отчет в том, что передача Рене Мэна и Анжу в обмен на королеву, которая не приносила решительно никакой финансовой выгоды, вызовет у англичан сильнейшее раздражение. Увы, незадолго до того Генрих VI узнал, что к Маргарите намерен посвататься граф де Невер, и понял, что должен действовать быстро.
Впоследствии Саффолк уверял, будто это епископ Молинс вынудил Генриха принять требования французов, но епископ на смертном одре объявил, что короля убедил согласиться сам Саффолк. Степень вовлеченности Саффолка в эти интриги, вероятно, никогда уже не удастся установить, но в конечном счете ответственность, конечно, лежала на Генрихе. Несомненно, и он, и его совет осознавали, какой ужас охватит его подданных, когда они узнают, что их король снова беспечно уступил завоеванные с таким трудом графства Мэн и Анжу французам. И, именно осознавая последствия такого шага, Генрих и его советники, передавая, что согласны принять условия французов, настояли на том, чтобы соглашение держалось в тайне, пока свадьба не будет «fait accompli»[23], а это должно было произойти еще не скоро. Генрих и его советники надеялись, что к тому времени англичане увидят преимущества союза с Францией. Но прежде всего это соглашение надо было утаить от Глостера.
Таким образом, Саффолку дали полномочия согласиться на передачу французам Мэна и Анжу при условии, что англичане оставят себе Аквитанию, Нормандию и все остальные территории, завоеванные Генрихом V. Одновременно Генрих VI давал согласие отказаться от приданого и обещал оплатить свадьбу из своих личных средств. Предвкушая успешный исход переговоров, он уже изо всех сил пытался найти на это деньги. Тем временем Саффолк в Туре обсуждал двухлетнее перемирие; требования короля Карла были таковы, что заключить мирный договор на этой стадии не представлялось возможным. Впрочем, брак Генриха и Маргариты мог стать средством для достижения этой цели; по крайней мере, Генрих и его советники на это надеялись.
На протяжении всех переговоров Маргарита пребывала в Анжерском замке вместе со своей матерью. В начале мая обе дамы отправились в Тур, где поселились вместе с королем Рене в аббатстве Бомон-ле-Тур. Здесь 4 мая Саффолк нанес им визит, дабы засвидетельствовать почтение своей будущей королеве, и, судя по всему, ее красота и манера держаться произвели на него глубокое впечатление. 22 мая был подписан Турский договор, который предусматривал заключение брака между Генрихом и Маргаритой и содержал секретное условие, обязывавшее англичан передать французам Мэн и Анжу. Рене в последнюю минуту обратился к анжуйскому духовенству, и оно уступило полторы десятины своих доходов, чтобы оплатить одежду, посуду, драгоценности, даваемые невесте в приданое, а также свадебные празднества.
Спустя два дня Маргарита и Генрих были официально обручены в Туре. По этому случаю при дворе были устроены великолепные торжества, причем король Карл и король Рене возглавили процессию французской аристократии, прошествовавшей по всему городу. Папский легат Пьеро да Монте, епископ Брешии, совершил брачную церемонию, во время