Вполне предсказуемо официальных свидетельств о его судьбе сохранилось весьма немного. Даже точная дата его смерти неизвестна. В протоколах заседания Совета от 9 февраля 1400 года значится, что, если Ричард еще жив, его надобно содержать под строгим надзором, а если же он мертв, то его тело надобно показать народу. Судя по этой формулировке, он либо действительно умер, либо умирал долгой и мучительной смертью. Он совершенно точно скончался к 17 февраля, ибо в этот день казначейство выделило средства, дабы доставить его тело в Вестминстер.
Генриху IV было важно не только, чтобы Ричард умер, но и чтобы его увидели мертвым. Лишь в этом случае его сторонники не подняли бы восстание от его имени. Поэтому 27 февраля его тело было отправлено в Лондон, что обошлось казне в восемьдесят фунтов, а по пути было показано в наиболее многолюдных населенных пунктах, через которые перевозилось. Наконец оно на два дня было выставлено в соборе Святого Павла. Открытым для обозрения оставили только лицо, от лба до подбородка; тело же заключили, как в оболочку, под лист свинца. Пока останки Ричарда были выставлены для торжественного прощания, король Генрих посетил заупокойную мессу в соборе и возложил на гроб богатый погребальный покров. Кроме того, он повелел священникам при часовне, воздвигнутой на так называемый «заупокойный вклад», отслужить тысячу месс за упокой души Ричарда. 12 марта бывший король был погребен в церкви монахов-доминиканцев в Кингс-Лэнгли. Богато украшенную гробницу, декорированную геральдическими щитами и некогда, вероятно, скрывавшую тело Ричарда, можно увидеть там и сегодня.
Весной 1400 года Генриху IV могло показаться, что положение его упрочилось, но вскоре этой приятной иллюзии суждено было рассеяться.
Когда весть о смерти Ричарда передали его десятилетней вдове, горе столь потрясло ее, что она целых две недели пролежала без движения. Совсем юная, она догадалась, кто несет ответственность за гибель ее мужа, неизменно проявлявшего к ней доброту, а спустя год, возвращаясь во Францию, она «облачилась во вдовий траур, бросала на Генриха гневные, злобные взгляды и не проронила почти ни слова», как пишет Адам из Аска. Через восемь лет она выйдет замуж за поэта герцога Орлеанского, который будет ее обожать, и умрет от родов.
После смерти Ричард II пользовался куда большей любовью подданных, чем при жизни. Слухи о том, что он жив, продолжали упорно циркулировать в течение почти двадцати лет после его убийства, и многие столь доверяли им, что готовы были подстрекать соотечественников к восстанию и погибнуть смертью изменников, лишь бы вновь возвести его на трон. Некоторые соглашались выдавать себя за Ричарда, полагая, что он жив и где-то скрывается и явится, невредимый, как только будет устранен Ланкастер-узурпатор. Другие пытались убить Генриха IV: в сентябре 1401 года в его постели была обнаружена подметная рогулька с тремя отравленными шипами. Вскоре после этого французское правительство поручило Жану Кретону выяснить, вправду ли Ричард мертв, и он послал своим повелителям тайно полученное от неких высокопоставленных лиц свидетельство, убедительно доказывавшее к полному удовлетворению властителей Франции, что бывшего короля уже нет в живых. Однако многие полагали иначе.
В 1402 году монах Ричард Фрисби был предан суду за участие в заговоре с целью вернуть трон Ричарду II, чтобы сделать Генриха «герцогом Ланкастерским, каковым именно ему и надлежит быть». Фрисби и его сообщников задержали до того, как они успели что-либо предпринять. Когда у него спросили, что бы он сделал, узнав, что король Ричард еще жив, Фрисби отвечал, что за короля Ричарда он готов сражаться с кем угодно и, если понадобится, умереть. Монах сказал Генриху IV в лицо:
Я не утверждаю, что он жив, но если он жив, то именно он – истинный король Англии. Вы узурпировали власть. Если он мертв, то вы его убили. А если вы стали причиной его смерти, то утратили все свои притязания и право на королевскую корону.
Этими словами Фрисби подписал себе смертный приговор и был повешен, подвергнут пытке с вырыванием внутренностей и четвертован, облаченный в рясу своего ордена.
В 1407 году, по словам Уолсингема,
во многих лондонских приходах стали распространяться грамоты, в коих утверждалось, будто король Ричард все еще жив и возвратится во славе и великолепии, дабы вернуть себе королевство. Однако вскоре после того лживый шут, совершивший столь безрассудное деяние, был схвачен и наказан. Это сильно умерило радость, возбужденную во многих сердцах его обманом.
В то же самое время по Лондону бродил некто, выдававший себя за Ричарда. Лорд-мэр, сэр Ричард Уиттингтон, приказал арестовать его, и слухи затем ненадолго прекратились. Но хотя теперь распространение лживых слухов о том, что Ричард по-прежнему жив, каралось смертной казнью, ничто, особенно на севере, не могло помешать англичанам гадать, а не спасся ли он и в самом деле. Много лет ходила упорная молва, что Ричард укрылся в Шотландии, и шотландцы подогревали веру в его спасение, подучив безумца, известного под прозвищем Пугало[15], выдать себя за бывшего короля. Хотя Генрих IV этим слухам не поверил, многие поддались на этот обман, а шотландцы, не оставляя своего коварного замысла, приберегали Пугало до 1419 года.
Генриху IV приходилось бороться не только с притворщиками и скоморохами, злонамеренно выдававшими себя за его покойного соперника. Шекспир называет первое десятилетие его царствования временем «смут и раздоров»[16], поскольку на него выпала череда восстаний против короля.
Генрих полагал, что недовольные естественным образом объединят свои усилия вокруг юного Марча, и потому повелел, чтобы с мальчиком обращались милостиво, но содержали его под домашним арестом и под присмотром гувернантки. На эту должность король назначил свою кузину Констанцию Йоркскую, графиню Глостерскую, муж которой был казнен в 1400 году за участие в заговоре с целью его убийства. Как мы увидим, это был весьма неразумный выбор.
В это время куда большая угроза исходила из Уэльса. Оуэн Глендаур был безвестным валлийцем, потомком принцев Поуиса; он изучал право в Лондоне, а потом служил при Болингброке оруженосцем, в каковом качестве он проявил исключительные воинские способности. К 1400 году он обосновался в окруженном рвом деревянном помещичьем доме в валлийском местечке Сихарт с женой и целым выводком детей, но в этом году повздорил из-за прав на небольшое земельное владение в Валлийской марке с одним из советников короля, лордом Греем де Рутином, и их ссора повлекла за собой серьезный разрыв