3 апреля Кларенс привел свое двенадцатитысячное войско в королевский лагерь в Бэнбери и преклонил колени, отдаваясь на милость короля. Эдуард простил его и пообещал вернуть ему все его имения, «после чего они заговорили, выказывая друг другу истинную любовь и братское расположение». По предложению Кларенса, царственные братья затем поскакали в Уорик, откуда послали последний вызов Уорику, до сих пор пребывающему в Ковентри. Уорик, потрясенный отступничеством Кларенса и численностью выступившего против него войска, не нашел в себе силы принять его. Он все еще ожидал подхода свежих подкреплений и решил избегать прямого столкновения с Эдуардом, пока они не прибудут.
Пока королевское войско находилось в Уорике, сторонники королевы Маргариты готовились к ее возвращению. Сомерсет, его брат Джон Бофорт, маркиз Дорсет, и Томас Кортни, граф Девон, услышав в Лондоне, что королева направляется в юго-западные графства, выехали из столицы и поскакали на запад, стараясь по пути рекрутировать как можно больше людей, чтобы встретить Маргариту с немалым войском, когда она сойдет на берег.
И Эдуард, и Уорик теперь отдавали себе отчет в том, что тот из них, кто захватит Лондон, будет иметь немало шансов одержать решающую победу, и потому каждый пытался теперь опередить другого и первым достичь столицы. В начале апреля король прибыл в Нортгемптон, где его встретил радушный прием. Потом он отправился в Лондон кратчайшим маршрутом, всегда помещая в арьергарде отряд опытных копейщиков и лучников, чтобы, если потребуется, отразить атаку Уорика с тыла.
Из Нортгемптона Эдуард вышел 5-го. В тот день Уорик все еще пребывал в Ковентри, однако он вскоре понял, что король «пойдет на многое, чтобы его приняли в Лондоне, и, не будучи уверен, хорошо ли встретят там его самого, граф выдвинулся из Ковентри во главе большого войска и прошел через Нортгемптон» спустя два дня после того, как Нортгемптон покинул со своей армией Эдуард. «Граф полагал, что может победить короля одним из двух способов: либо город [Лондон] не откроет перед королем ворота, либо, если горожане впустят его, король будет праздновать там Пасху, так что граф внезапно нагрянет, возьмет его в плен и уничтожит, захватив врасплох».
В Вербное воскресенье, 6 апреля 1471 года, Эдуард прибыл в Дейвентри и посетил там службу в приходской церкви. Этот храм украшала статуя святой Анны, которую король особенно почитал. Впрочем, статуя была обшита досками, потому что в ту пору все священные образы в английских церквях полагалось скрывать от глаз на время с Пепельной среды до Пасхи; однако, когда король преклонил колени у распятия, доски, окружающие статую святой Анны, обрушились на пол. В этом увидели чудесный знак и свидетельство особого покровительства, которого святая удостоила короля.
Когда Эдуард приблизился к Лондону во главе непрерывно растущего войска, лорд Говард покинул убежище в Колчестере и вместе со своей свитой поспешил присоединиться к нему. Уорик, которому непрерывно сообщали о перемещениях Эдуарда разведчики, послал письма городским властям, повелевая им оказать Эдуарду сопротивление и ни в коем случае не открывать ему ворота. Он также написал своему брату, архиепископу Невиллу, «требуя от него сделать все, что в его силах, чтобы настроить Лондон против Эдуарда и не впускать его в город два-три дня, обещая непременно обрушиться с большим войском на него с тыла и намереваясь совершенно уничтожить Эдуарда и его людей». Архиепископ призвал в собор Святого Павла лордов, известных своей преданностью Генриху VI и Уорику, «веля им привести с собою как можно больше вооруженных солдат и слуг», и там собрались шесть-семь тысяч человек. Затем он посадил Генриха VI на коня и упросил проскакать от собора Святого Павла по улице Чипсайд, затем двинуться в Уолбрук, а оттуда назад к собору Святого Павла и, наконец, в его апартаменты в епископском дворце по соседству, «полагая, что, когда он покажет лондонцам Генриха, они все как один с воодушевлением поднимутся на его защиту и пополнят ряды его сторонников». Однако Генрих VI и его эскорт являли собой зрелище, едва ли способное вселить в кого-либо уверенность: приближенные короля были малочисленны и вооружены до зубов, а сам монарх облачен в видавший виды синий плащ, «словно ему больше не во что было одеться», на коне сидел, ссутулившись, а своих подданных созерцал печальными, усталыми глазами. По слухам, поездка короля и его кортежа по Лондону «более напоминала представление, чем показала лондонцам принца, способного привлечь к себе сердца, и потому он утратил через то многих приверженцев и не приобрел ни единого, или разве всего горстку».
Согласно «Истории прибытия», 9 апреля из Данстейбла король Эдуард отправил «весьма утешительные послания своей королеве, своим верным лордам и своим слугам и сторонникам в Лондоне». «Поэтому, – продолжает „История прибытия“, – они стали в строжайшей тайне обдумывать, как лучше принять и приветствовать его там». 10-го числа Эдуард приблизился к Сент-Олбансу.
Как гласит «История прибытия», в этот день, «члены городского управления собрались на совет и расставили стражу у всех лондонских ворот и по всем округам». И тут, видя, что власть Генриха VI и его сторонников «столь слаба», они «не нашли в себе мужества» поддержать их. «Совсем даже напротив, поняв, что войскам Генриха не выстоять против короля, который наступал на столицу и заночевал в Сент-Олбансе, лорд-мэр и олдермены решили сохранить верность королю, передать ему город и открыть ворота при его приближении, а еще послали к нему гонцов, говоря, что готовы исполнить любую его волю». Поскольку многие из ланкастерских лордов к этому времени покинули столицу, чтобы встретить королеву Маргариту на юго-западе Англии, в Лондоне не осталось противников Йорков, настолько могущественных, чтобы защитить столицу от Эдуарда или воспротивиться решению лорд-мэра открыть ему ворота.
Архиепископ Невилл, в страхе за собственную шкуру, также отправил королю послание, «желая вернуть себе его расположение и обещая, в свою очередь, неустанно заботиться о его благополучии и безопасности». Эдуард, «руководствуясь собственными причинами, согласился оказать ему благосклонность, и архиепископ, уверившись в этом, возрадовался и честно сдержал свое обещание», поклявшись передать в руки Эдуарда Генриха VI. «В ту же ночь Тауэр захватили сторонники Эдуарда, и тем самым путь в город был для него открыт».
11-го числа Уорик узнал, что Людовик