Да, эту вещь по достоинству оценить сможет не всякий чародей. Но Дракалес и не был чародеем. Для него не важны все эти сложности и тонкости. Бога войны волновал только лишь результат. Если Сердце огня подарит ему огромную власть над разрушительной стихией и если он сможет этой властью беспрепятственно пользоваться, тогда он признает эту вещь драгоценной и станет использовать её всегда. Именно поэтому я продолжил исследования. Точнее же, исследования уже достигли своей цели – я узнал всё, что надо об этой древней вещице. Осталось теперь отыскать способ, как поселить туда необходимую сущность.
Есть три существа, кто наделены огненной сущностью: ра́жи – народ, чьё название с древнего наречия переводится просто «огонь», эджаги, а также саткары. Первые достаточно редко встречались в древние времена, а сейчас их наверняка вообще не существует. Вторые, подобно первым, также сегодня встретить практически невозможно. А та, что путешествовала с нами, навряд ли бы согласилась принести себя в жертву ради того, чтобы подарить возможность богу войны стать ещё более разрушительным. Остались только лишь саткары. Конечно же, я обо всём этом рассказал Дракалесу. Томелон принялся пролистывать таузваль, чтобы попытаться отыскать хотя бы уж какие-то упоминания о ражах. Потому, как долго он занимался этим поиском, становилось очевидно, что эти труды были напрасны. Вечное слово не содержит сведений о месте нахождения этих элементалей. В отношении второй идеи он не собирался приносить в жертву эджага, лишь бы обрести власть над этой стихией. Несмотря на то, что наша огненная спутница не была воинственной, всё же её сущность, которая превосходит сущности слабых народов, возвышала это существо в глазах Победоносца, и он не видел причин уничтожать её. Когда же дело дошло до саткаров, Дракалес пообещал, что в следующий раз, как только он почувствует присутствие проклятого в том мире, куда они ринутся, непременно позовёт меня, чтобы я заключил его душу в Сердце огня. Что ж, сущность этих огненных творений Йора сильно исказилась, а потому я мог допустить то, что мне предложил великий завоеватель. Путь их жизни послужат хотя бы уж так на благо великого предназначения. Однако ж я предупредил Дракалеса, что для полного заполнения артефакта понадобится либо очень много саткарских душ, либо одна душа, но очень сильного саткара. «Если потребуется, я приведу к тебе хоть весь Хор» - заявил мне Победоносец. И ведь он мог.
Но у меня был и другой выход, как найти сущность саткара – Зарагона. Пока владыка Атрака путешествовал по мирам, записанным в таузвали, я воспользовался духом войны, который объединял всех ратардов и ваурдов, и призвал в Атрак саткарку. Та откликнулась на мой зов не сразу, ведь была занята охотой на своего Хнег’рарга’Зара. А потому, в очередной раз зайдя в тупик во время своих изысканий, она всё-таки соизволила предстать передо мной: «Что, костлявый, истосковался по прелестной саткарке? Учти, ты не в моём вкусе». Не отвечая на её пустые слова, я принялся расспрашивать её о зеражах. «Уж не захотел ли ты узнать, какая нежить получится из саткара?» Но, поняв, что ошибается, она принялась рассказывать мне об огненных духах, в которых превращается любой саткар после своей физической смерти. Саткарка призналась, что ей никогда не доводилось погибать, а потому она не знает, что чувствует и осознаёт огненная душа, когда мчится обратно в Хор – мир, сотворённый Йором, где обитают саткары. Точнее же, должны обитать саткары. После того, как создатель проклял свои создания, Хор опустел. Также Зарагона поведала многое из того, что мне и так было известно о саткарах, а именно: зеража можно призвать и вселить в живое или мёртвое существо, чтобы даровать саткару физическое воплощение; что призвать из небытия саткаров могут саткаралы и владыки-саткары; что от могущества, которым обладало физическое тело при жизни, зависит и могущество самого саткара: одержимая крыса, конечно будет сильнее обычной, однако саткар, полученный из тела ленгерада, будет полноценным, такими, каким он был до обращения в зеража. Но, помимо этого, Зарагона рассказала и о другой форме призыва зеража, которая называется зу́льфу. Да, раньше, когда Йор использовал саткаров, чтобы побеждать в войнах великих, сами саткары могли создавать разу́льфудов. Это противоположность одержимости, когда зераж подчиняет носителя себе и прибавляет к собственным силам ещё и силы того, в кого он вселился, по сути, становясь саткаром. Однако в рассказе воинственной саткарки не это было новым, а то, что при таком вселении зеража в тело носителя разульфуд получает только силы саткара, но остаётся самим собой. Вот это мне было как раз таки и нужно – чтобы в артефакт вселилась только сила пламенного существа, когда как разум его был подавлен. А потому я обратился к ней:
- Ты – саткар-владыка, одна из 55. Призови для Дракалеса зераж могущественного саткара и всели его в артефакт как разульфуда.
Глаза пламенной проклятой хищно сузились:
- А что мне будет от этого, костлявый?
- Ты состоишь в воинстве Атрака, и то, что мы делаем, идёт на благо всему воинству непобедимых. Отринь свою алчность и поступи как истинный саткар.
Мои слова были подобраны не просто так, ведь в прошлом саткары были единым воинством, а потому то, что делалось ради одного из них, делалось и для всех сразу. То, что предлагал я, напомнило о том, что она делала раньше. И это вызвало нужную реакцию с её стороны. Не нужно было уметь видеть чужую сущность, чтобы понять, какие изменения произошли в её душе. Внешне же она так и осталась неприступной. Но этого и не требовалось от огненного существа, ведь она сделала то, что было нужно.
Мы переместились в другой мир, пустующий. И вот, на просторном лугу стоят двое: зоралист и саткар. Пепельная туча от Зарагоны тут же покрыло всё пространство над нашими головами, так что