Агент переступил с ноги на ногу, явно нервничая:
— Магистр, позвольте вопрос… Если Покров мальчишки действительно то, что вы предполагаете, разве не разумнее было бы устранить его?
Корнилов медленно обернулся, его холодные глаза впились в агента:
— Я не предполагаю, я знаю. Покров Зверя — не легенда, а реальность. И убивать носителя, не изучив феномен, было бы непростительной глупостью. — Он сделал паузу. — История уже знает одного безрассудного магистра, который пытался уничтожить носителя Покрова Зверя, не разобравшись в его природе. Знаешь, чем это закончилось?
Агент отрицательно покачал головой.
— Катастрофой, — Корнилов понизил голос почти до шёпота. — Огромной магической аномалией, которая превратила целый район Иркутска в выжженную пустошь. Совету потребовались годы, чтобы скрыть последствия и стереть память свидетелей.
Он вернулся к столу и взял в руки старинный серебряный амулет с мерцающим камнем в центре.
— Нет, на этот раз мы будем действовать умнее. Мальчишка не подозревает о своём потенциале, и это наше преимущество. Мы изучим его Покров в контролируемых условиях, выясним его природу и механизм работы. И только потом примем решение о его судьбе.
— А если он окажется сильнее, чем мы предполагаем? — агент не мог скрыть беспокойства.
Корнилов позволил себе холодную улыбку:
— Для этого у нас есть сдерживающие артефакты и ритуалы подавления. К тому же, — он сделал многозначительную паузу, — мы не будем полагаться только на физические ограничения. У мальчишки есть слабость, которую можно использовать.
— Его друзья? — уточнил агент.
— Особенно девчонка Давыдова, — кивнул Корнилов. — Он слишком привязан к ней. Эта привязанность делает его уязвимым и предсказуемым. — Магистр убрал амулет в шкатулку, которую тщательно запер. — Будь на связи. Докладывай о любых изменениях в поведении объекта.
— Слушаюсь, магистр, — агент поклонился и быстро покинул кабинет.
Оставшись один, Корнилов подошёл к потайному шкафу, скрытому за книжной полкой. Введя сложную комбинацию движений, он открыл дверцу и извлёк древний фолиант, страницы которого, казалось, были сделаны из какого-то странного материала, напоминающего не бумагу, а тонкую, полупрозрачную кожу.
Он бережно раскрыл книгу на заложенной странице, где был изображён силуэт странного существа, окружённого голубоватым сиянием, постоянно меняющим форму. Рядом с изображением древними рунами был выведен текст, который Корнилов начал медленно перечитывать, шевеля губами.
— Скоро, — прошептал он, обращаясь к изображению. — Очень скоро мы раскроем секрет Покрова Зверя. И тогда Совет Двенадцати канет в лету, и страной будет управлять тот, кто действительно этого достоин.
За окном сверкнула молния, осветив лицо магистра, и на мгновение его глаза словно вспыхнули золотистым светом — проявление его Покрова Орла. Гром прогремел над Петербургом, словно природа сама отзывалась на амбициозные планы старого мага.
Корнилов захлопнул древнюю книгу и вернул её в тайник. Предстояло ещё много приготовлений, прежде чем объект, юный маг с нестабильным Покровом, окажется в его руках. И тогда начнутся настоящие эксперименты.
Глава 7
Прощальный переполох
Прошли сутки после официального отчисления, а я чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Я с довольной ухмылкой раскладывал на своём столе магический артефакт, выигранный в карты у одного зазевавшегося пятикурсника — небольшую фигурку дракона, которая чистила и сортировала мелкие предметы.
Пусть Корнилов думает, что избавился от меня, а я тем временем продолжу наслаждаться всеми преимуществами академической жизни. Вчерашнее заседание, конечно, оставило неприятный осадок, но сегодня меня переполняло предвкушение. До нашего ограбления оставалось чуть больше суток, а значит пора было зажигать.
— Не могу поверить, что Вершинина взяла тебя в помощники, — Филя валялся на своей кровати, уткнувшись в потрепанный журнал о «магических существах», где на разноцветных картинках красотки в полупрозрачных одеждах якобы демонстрировали «анатомию виверн». — Зачем тебе эта работа, если завтра мы все будем купаться в деньгах?
— Никогда не складывай все яйца в одну корзину. Особенно если она может быть с двойным дном, — хмыкнул я. — Мы, конечно, провернём дело чисто, но лишний туз в рукаве не помешает. К тому же, — я картинно обвёл рукой комнату, — я всё ещё живу в самом сердце вражеской территории, несмотря на указ Корнилова. Веришь или нет, но в этом есть своё извращённое удовольствие.
— Аааа… Получается, ты как тот генерал… как его… — Филя щёлкнул пальцами в поисках имени.
— Который спал с женой императора прямо во дворце? — подсказал я. — Возможно. Хотя у меня пока более скромные цели. Но кто знает, что будет после того, как мы разбогатеем?
Ветрогонов расхохотался и отбросил журнал в сторону.
Я не мог не улыбнуться его энтузиазму. Филя всегда умел находить позитив даже в самых мрачных ситуациях. Может, поэтому мы и стали друзьями — я видел подводные камни, а он — радугу над ними.
— И как же ты предлагаешь отпраздновать моё свежеиспечённое состояние академического изгоя?
Его глаза загорелись тем особым блеском, который обычно предвещал неприятности.
— Вечеринка! В старом павильоне за западной рощей! Я уже всё организовал.
— Всё организовал? — я почувствовал, как моя бровь невольно поднимается. — Мое отчисление объявили только вчера.
— И у меня были целые сутки на подготовку, — Филя самодовольно ухмыльнулся. — Я уже пригласил всех, кому ты нравишься, и даже нескольких, кому нет — просто чтобы они увидели, как круто мы провожаем тебя в большую жизнь.
— Всех, кому я нравлюсь? — я скептически хмыкнул. — То есть мы будем сидеть вчетвером — ты, я, Серый и Рита?
— Не прибедняйся, — Филя махнул рукой. — Ты же знаешь, как академическая публика любит зрелища. А твоё отчисление — это почти как казнь известного преступника. Все хотят присутствовать, чтобы потом рассказывать: «Я был на последней вечеринке Вольского перед тем, как он покинул Академию».
— Вечеринка? — я изобразил задумчивость, хотя идея мне определенно понравилась. — Устроить грандиозную пирушку у всех на виду после того, как высокое начальство пыталось от меня избавиться? Ты прав, это именно то, о чём я мечтал! — я хлопнул Филю по плечу. — Большой, шумный, эпический прощальный салют всей этой академической чопорности. Отличный способ показать, что даже после отчисления Арсений Вольский остаётся королём этого муравейника.
— Серый уже раздобыл выпивку, — продолжал Филя. — А ещё будет музыка. Я уговорил Леночку с четвёртого курса принести свою шарманку. Её Покров Лисы может создавать такие звуковые иллюзии, что кажется, будто играет целый оркестр!
— Подожди, — я нахмурился, — а Рита знает об этом?
— Э-э-э, — Филя внезапно заинтересовался рисунком на обоях, — не совсем. Понимаешь, она бы всё испортила своими разговорами о благоразумии и возможных последствиях…
— Так я и думал, — я покачал головой. — Ладно, устраивай свою вечеринку. Но если Рита разозлится, я скажу, что это была твоя идея и ты угрожал мне расправой, если я не соглашусь.
— Предатель, — Филя состроил обиженную гримасу, но тут же просиял. — Зато будет весело! Сегодня в павильоне, как стемнеет. И не вздумай не прийти — это твои проводы, в конце концов!
Он вскочил и умчался, оставив после себя опрокинутый стул и чувство, что я только что согласился на что-то, о чём наверняка пожалею. Впрочем, как обычно.
Старый павильон действительно преобразился. Когда я пришёл, уже начало смеркаться, и издалека были видны огоньки, мерцающие сквозь потрескавшиеся витражи. Филя не поскупился на подготовку — каким-то чудом он раздобыл дюжину магических светильников, которые парили под потолком, медленно меняя цвет от золотистого до глубокого синего.