В последующем обзоре заявлений Всеволода Юрьевича летописи цитируются в упрощённой транслитерации, прямая речь выделяется полужирным шрифтом. Для тех, кто испытывает затруднения в понимании древнерусского языка, приводимые цитаты сопровождаются в большинстве случаев переводом на современный русский. Летописная датировка событий, с которыми связаны приводимые послания и высказывания, уточнена с учётом изысканий специалистов по хронологии[76].
В 1176 г. занявший владимирский стол Всеволод «не хотя крове прольяти, посла къ Мстиславу, глаголя: Брате, оже тя привели старѣишая дружина, а поѣди Ростову, а оттоле миръ възмевѣ. Тобе Ростовци привели и боляре, а мене былъ с братомъ Богъ привелъ и Володимерци, а Суздаль буди нама обче, да кого всхотять, то имъ буди князь»[77]. (Всеволод, «не желая проливать крови, направил послов к Мстиславу, говоря: “Брат, коль скоро тебя привели старшие дружинники, то поезжай в Ростов, а оттуда мир возьми. Тебя ростовцы привели и бояре, а меня в бытность с братом Бог привёл и владимирцы, а Суздалем станем владеть совместно, и кого пожелают, тот им пусть будет князем”».)
В 1185 г. Всеволод Юрьевич взялся умиротворить своих вассалов – рязанских князей и «посла к нимъ из Володимеря слы своя в Рязань, къ Глѣбовичемъ, к Роману, и къ Игорю, и Володимеру, глаголя имъ: Братья что тако дѣлаете, не дивно оже ны быша погании воевали, а се нонѣ хочете брату своею оубити»[78]. («Братья, вы что такое делаете? Неудивительно, что мы воевали с погаными, а вот ныне хотите братьев своих убить».)
В том же году Святослав, один из младших Глебовичей, за которых вступился владимирский князь, поддался на уговоры старших братьев и выдал им из осаждённой ими Рязани присланный ранее на помощь ему отряд Всеволода. «Всеволодъ же Гюргевичь слышавъ то, оже передался Святославъ на льсти, а дружину его выдалъ, нача збирати вои, река: Даи мою дружину добромъ, како то еси оу мене поялъ; аще ся миришь с братьею своею, а мои люди чему выдаешь. Язъ к тобѣ послалъ, а ты оу мене выбилъ челомъ, приславъ. Аще ты ратенъ, си ратни же, аще ты миренъ, а си мирни же»[79]. («Всеволод же Георгиевич, прослышав о том, что Святослав предал, поддавшись обману, а дружину его выдал, начал собирать воинов, говоря: “Отдай мою дружину добром, как её у меня взял. Если миришься с братьями своими, то моих людей зачем выдаёшь? Я к тебе [их] послал, а ты [их] у меня выбил челом, прислав послов. Если ты на войне, то и они на войне; если с тобою мир, то и с ними мир”».)
Портрет Всеволода Юрьевича Большое Гнездо из Царского титулярника. 1672
В 1205 г. Всеволод отправил старшего сына Константина княжить в Новгород «и рече: Сыну мои Костянтине, на тобѣ Богъ положилъ переже старѣишиньство во всеи братьи твоеи, а Новъгородъ Великыи старѣишиньство имать княженью во всеи Русьскои земли. По имени твоемъ тако и хвала твоя. Не токмо Богъ положилъ на тебѣ старѣишиньство в братьи твоеи, но и въ всеи Русскои земли. И язъ ти даю старѣишьньство, поѣди в свои городъ»[80]. («Сын мой Константин, на тебя Бог возложил старшинство прежде всех братьев твоих, а Новгород Великий – старшее княжение во всей Русской земле. Сообразно имени твоему такой почёт тебе. Бог возложил на тебя старшинство не только меж братьев твоих, но и во всей Русской земле. И я тебе даю старшинство, поезжай в свой город».) Ясно, что под «именем» здесь понимается родовое прозвание, происхождение. Но и личное, крестильное имя старшего Всеволодича «созвучно» возлагаемой на него миссии. Он родился 18 мая; его небесный покровитель, чья память отмечается тремя днями позже (3 июня по новому стилю), – святой равноапостольный Константин Великий, римский император, сделавший христианство господствующей в его державе религией. В основе антропонима латинское прилагательное constans – «постоянный, стойкий».
В 1207 г. Ольговичи (потомки князя Олега Святославича, внука Ярослава Мудрого) во главе с черниговским князем Всеволодом Чермным и призванные им половцы в очередной раз выступили против киевского князя Рюрика Ростиславича, свата и союзника Всеволода Большое Гнездо. Рюрик бежал из Киева, и киевский стол занял Всеволод Чермный. «Того же лѣта, слышавъ великыи князь Всеволодъ Гюргевичь, внукъ Володимерь Мономаха, оже Олговичи воюютъ с пога[ны]ми землю Рускую, и сжалиси о томь, и рече: То ци тѣмъ отчина однѣмъ Руская земля, а намъ не отчина ли[81], и рече: Како мя с ними Богъ оуправить, хочю поити к Чернигову. И посла Новугороду по сына своего Костянтина»[82]. («В том же году. Прослышал великий князь Всеволод Георгиевич, внук Владимира Мономаха, что Ольговичи воюют с погаными землю Русскую, и запечалился о том, и сказал: “Разве тем одним отчина Русская земля, а нам не отчина ли?” И сказал: “Как уж меня с ними Бог рассудит – намереваюсь выступить к Чернигову”. И послал в Новгород за сыном своим Константином».)
В приведённых примерах прямой речи князя первые два – послания. Они вводятся в основной, повествовательный текст летописи стандартными оборотами: «посла [слы своя] къ (перечень лиц), глаголя [имъ]…». В других случаях прямая речь маркируется глаголом «рече» («сказал») или деепричастием «река» («говоря»). Это не послания, но публичные высказывания. Исключение – обращение Всеволода к Святославу Глебовичу. Эта речь – также послание, но перед отправкой князь огласил его своим людям.
Программным политическим заявлением стал наказ Всеволода старшему сыну Константину. Прежде Новгород, как и другие русские города, подчинялся Киеву. Всеволод Юрьевич называет древний центр Русского государства полным именем – Новгород Великий, объявляет Новгородское княжение старшим на Руси, а собственного наследника – преемником своего старшинства «въ всеи Русскои земли»[83]. Примечательно, что до этого случая полное наименование первой русской столицы использовано Лаврентьевской летописью единственный раз: в рассказе о драматическом событии 1170 г. – походе на Новгород, организованном Андреем Боголюбским: «Тое же зимы князь Андрѣи посла сына своего Мстислава съ всею дружиною на Великыи Новъгородъ…»[84]
Послания и высказывания Всеволода Большое Гнездо важны для понимания того образа, который рисуют летописцы Северо-Восточной Руси. Это образ благочестивого правителя – миротворца, поборника справедливости и воинской чести, основателя династии, призванной объединить Русь. То, что заявления идут от первого лица, убеждает в