Я с трудом разлепил веки и уставился на потолок своей комнаты в общежитии. Трещина над кроватью, похожая на карту несуществующего континента, никуда не делась. Я наблюдал за ней уже третий год, и порой мне казалось, что она подмигивает мне, когда никто не видит.
— Сень, а ты знаешь, как должен пойти шахматист, чтобы создать морально-психологический дискомфорт своему противнику? — бодро произнёс Филя, сидя за нашим общим столом и копаясь в каких-то бумагах.
Я с трудом приподнялся на локтях, ощущая, как по черепу перекатывается гулкая волна боли.
— Иди к чёрту, — прохрипел я, морщась. — Давай хотя бы сегодня без твоих шуточек.
Филя, будто и не заметив моего состояния, расплылся в улыбке на все тридцать два зуба.
— Ну ты же знаешь, я не успокоюсь, пока не получу ответ, — весело напомнил он, подмигнув.
Я тяжело вздохнул, смиряясь с неизбежным.
— Ну и как же? — сдавленно спросил я.
Филя облокотился на стол, наклонился ко мне и заговорщически прошептал:
— Он должен пойти под себя.
— Филя-Филя… Который час?
— Почти девять, — ухмыльнулся он. — Лекция Вершининой через двадцать минут.
Я застонал и рухнул обратно на подушку. Профессор Вершинина вела историю магии и обладала уникальной способностью превращать самые захватывающие события в натуральное снотворное. Но она же была единственным профессором, который относился ко мне без презрения, и пропускать её занятия было бы верхом неблагодарности.
— Дай мне умереть спокойно, — пробормотал я, натягивая одеяло на голову.
— Нет времени умирать, — Филя безжалостно стянул с меня одеяло. — У нас большие планы, забыл? Сто тысяч рублей ждут нас!
Воспоминания о вчерашнем вечере хлынули потоком. Лихой, его предложение, загадочный артефакт… и мой провал на экзамене, грозящий отчислением. Всё это смешалось в голове в адскую карусель.
— Вот зараза, — я сел на кровати, растирая виски. — У тебя есть вода?
— Есть кое-что получше, — Филя протянул мне флакон с мутноватой жидкостью. — Мое фирменное средство от похмелья. Три капли кактусового сока, немного желчи жабы и щепотка…
— Избавь меня от подробностей, — я выхватил у него флакон и сделал осторожный глоток. Жидкость обожгла горло и взорвалась в желудке маленькой сверхновой. Я закашлялся. — Чёрт! Это же чистый спирт!
— И еще кое-какие ингредиенты, — подмигнул Филя. — Но главное, что работает, согласись!
Удивительно, но он был прав. Мерзкий туман в голове начал рассеиваться, а тело наполнялось неожиданной бодростью.
— Если я умру от этого пойла, клянусь, буду являться тебе каждую ночь, — пригрозил я, натягивая брюки и рубашку. — И поить еще более ядреной штукой.
— Напугал ежа голой жопой, — хмыкнул Филя, собирая свои бумаги в потрёпанную сумку. — Давай быстрее. Я хочу успеть перехватить Серого и Риту перед лекцией.
Через пять минут мы уже неслись по коридорам общежития, лавируя между сонными студентами и угрюмыми смотрителями. Академия Покрова размещалась в старинном комплексе зданий на окраине Петергофа — три основных корпуса, общежития, хозяйственные постройки и обширный парк для практических занятий. Всё это было обнесено высокой стеной с охранными рунами.
Выглядело это надежно, но студенты уже давно научились сбегать во время занятий, просто перенакладывая защитные чары на одну из стен. Нет такого заклинания, которое способно удержать молодых парней, если в городе их ждет свидание с молодой красоткой.
Мы выскочили во внутренний двор, залитый утренним солнцем, которое наконец-то пробилось сквозь вечную петергофскую хмарь. Студенты всех курсов спешили на занятия — одни с деловым видом, другие явно против своей воли.
— Вольский! — окликнул меня знакомый голос.
Я обернулся и увидел Игоря Соколова, старосту нашего курса и по совместительству — главного зануду Академии. Высокий, подтянутый, с безупречной стрижкой и неестественно прямой спиной, он выглядел как иллюстрация из учебника «Идеальный маг Империи».
— Какая честь, — протянул я с наигранным восхищением. — Сам староста решил почтить нас своим вниманием! Филя, ущипни меня, я должен быть уверен, что не сплю.
Соколов поморщился. Его Покров Орла проявлялся золотистым свечением вокруг глаз, что в сочетании с вечно недовольным выражением лица делало его похожим на хищную птицу.
— Комиссия по твоему делу собирается завтра в десять утра, — сухо сообщил он. — Профессор Столыпин просил передать, что ты должен явиться в полной академической форме и с отчётом о всех своих достижениях за три года обучения.
— Достижениях? — я картинно задумался. — Может лучше со списком самых эпичных провалов? Он намного длиннее и интереснее.
На лице Соколова промелькнуло что-то, похожее на удовлетворение. Он с самого первого курса считал меня позором Академии и не упускал случая напомнить об этом.
— Твои шутки неуместны, Вольский, — отчеканил он. — Ты дискредитируешь всю систему образования. Студент третьего курса, не способный удержать простейший Покров! Это…
— … показывает, насколько плохи ваши методы обучения? — невинно предположил я. — Или доказывает, что в вашей идеальной системе есть брешь размером с мое эго?
Соколов побагровел, а стоящий рядом Филя издал звук, похожий на сдавленный смех.
— Завтра в десять, — повторил староста. — И не смей опаздывать!
Он развернулся и зашагал прочь, расправив плечи так, будто проглотил шомпол.
— Какая же он зануда, — пробормотал Филя, когда мы продолжили путь к учебному корпусу. — Он реально думает, что станет великим магом, если будет ходить, как будто ему палку в зад засунули?
— Он уже считает себя великим, — усмехнулся я. — И, знаешь, что самое обидное? У него действительно сильнейший Покров на курсе. Талант, помноженный на самомнение и зубрёжку, — убийственная комбинация.
— Да не парься, — Филя хлопнул меня по плечу. — После нашего дела мы покажем всем этим чистеньким выскочкам, чего стоим.
Мы поднялись по широким мраморным ступеням главного корпуса, миновали тяжёлые дубовые двери с бронзовыми ручками в виде двуглавых орлов, и окунулись в привычную атмосферу Академии.
Ровно в тот момент, когда мы вошли в главный холл, раздался звонок, означающий начало первой пары. Студенты ускорили шаг, а преподаватели, дежурившие в коридорах, начали подгонять отстающих.
— Смотри-ка, кто там, — шепнул Филя, кивая в сторону боковой галереи.
Там, возле высокого