— Не нужно. Не стоит увеличивать количество зла в этом мире, — возразила Реналла.
— И всё же он заслуживает смерти. Если не смерти, то позорного суда, — лейтенант с видимой неохотой отпустил её руку. Выпрямился. — Но вы. Несомненно, правы. Всё должно быть по закону. Уверен, что пран Жерон придумает, как всё сделать по закону.
— Конечно, придумает. Мне кажется. Пран Жерон может найти выход из самого тяжёлого положения, когда все опустят руки. Подумает и найдёт.
— У нас в Роте любят его, как отца, — улыбнулся офицер. — Я, очевидно, утомил вас разговорами?
— Нет, что вы. Напротив, развлекли. Когда я одна, в голову лезут тяжёлые мысли.
— И всё же, мне, пожалуй, пора. — Пьетро мялся. Он очень не хотел уходить, но привычка к строжайшей дисциплине гнула его, как непосильный груз.
— Наверное, пора. — Пришла ему на помощь Реналла. — Иначе Лонара заругает. И вас, и меня. Я её побаиваюсь.
— Я сам её опасаюсь. — Пьетро поклонился. — До завтра, я надеюсь.
Он подумал немного, поклонился ещё раз, развернулся на каблуках, придерживая левой рукой ножны со шпагой. Реналла поняла, что сейчас он перешагнёт порог, а потом неизвестно когда появится, а она так и не успела поговорить об отъезде в замок праны Нателлы. И придётся оставаться здесь, и бояться каждого шороха, ожидая нападения. Она чужай в Вожероне, кто станет её защищать, кроме лейтенанта Пьетро? А если и с ним что-то случится, как с Марцелем? Ведь война идёт, а это — не игрушки. Без покровительства Пьетро её жизнь не будет стоить и затёртого медяка. А в замке у сестры Гвена альт Раста можно спрятаться и уже потом думать, куда бежать, где скрываться, коль уж все сильные мира сего ополчились против неё. И едва ли не важнее всех иных доводов — в замке остался Брин. Необходимость жить в Вожероне, вдали от сына, доставляла Реналле невыносимые страдания. Ещё немного и она побежит прочь одна, без охраны и спутников, пешком, через лес, через войну, лишь бы повидать малыша.
Лейтенант занёс ногу, намереваясь шагнуть из комнаты, но вдруг замер. Обернулся.
— Прана Реналла…
— Пран Пьетро, я хотела… — почти одновременно проговорила она.
— Что вы хотели? — встрепенулся кевиналец, будто пёс, ожидавший пинка, а получивший кусок мяса на сахарной кости.
— Нет, это вы хотели что-то мне сказать!
— Нет-нет… Я не позволю себе говорить раньше прекрасной праны.
— Но вы ведь первый начали…
— Это не имеет ни малейшего значения. Вначале говорите вы, а лишь потом — я.
— Но…
— И не надо возражать и спорить. Только после вас. Слово офицера и дворянина.
— Даже не знаю… — смутилась Реналла, хотя галантность, проявляемая лейтенантом, ей очень нравилась.
— Прошу вас, говорите.
— Ну, если вы настаиваете… У меня есть к вам просьба, пран Пьетро. Не знаю, как вы отнесётесь к ней.
— Если она не противоречит дворянской чести и клятве, которую я принёс капитану Жерону. Но что-то мне подсказывает, что вы не можете предложить стать клятвопреступником или нарушить правила приличия. Итак, я слушаю вас.
— Пран Пьетро, — голос Реналлы слегка дрогнул, но это и к лучшему. Пусть лейтенант осознает, как она волнуется. — Мне очень страшно в Вожероне. Мне повсюду чудятся убийцы, я боюсь обстрелов. Вы — человек, связавший с войной всю свою жизнь, вам не понять страхов обычной женщины, не обладающей отвагой и мужеством. Но я умоляю вас — задумайтесь и постарайтесь войти в моё положение. Когда я приняла ваше приглашение, чтобы свидетельствовать против убийц знаменщика Толбо альт Кузанна, я даже не предполагала, что встречу такую ненависть со стороны местного дворянства. И уж тем более, я не могла даже помыслить, Прошу вас, помогите мне вернуться в замок Дома Ониксовой Змеи. Там я буду в безопасности…
Лейтенант нахмурился. Вздохнул. Покачал головой.
— Увы… Вынужден невольно разочаровать вас отказом.
— Почему? Неужели, это так сложно?
— Это слишком опасно. Я никогда не прощу себе, если с вами что-то случится.
— Почему опасно? — Подняла брови Реналла. — Чем опасно? Опаснее, чем в Вожероне? Замок Ониксовой Змеи в отдалении…
— Умоляю вас, позвольте мне объяснить! — С неожиданной горячностью прервал её Пьетро.
— Ну… Хорошо… — Согласилась она. — Объясняйте. Объясняйте, почему жить, ожидая ядра, начинённого порохом, на голову или кинжала в спину, безопаснее, чем переехать в отдалённый замок, о существовании которого и знаю-то далеко не все.
— Прошу понять меня правильно. — Начал кевиналец. — На отказ, как бы это не показалось вам странным, толкает меня исключительно забота о вашей безопасности.
— Странно очень…
— Да, это может показаться странным. Но… вы же знаете о существовании форта Аледе неподалёку от замка вашей родственницы?
— Конечно. Вы были его комендантом.
— Совершенно верно. Сейчас гарнизоном командует мой близкий друг, лейтенант Сергио альт Табаска. Так вот… Войска герцогини Маризы вклинились в нашу оборону, охватывая форт Аледе. Он почти что в окружении. Окрестные леса кишат мародёрами и отрядами «правых». Таким образом, чтобы попасть в замок праны Нателлы, пришлось бы проделать несколько лиг по землям, которые наводняют вражеские войска. Это очнеь опасно, надеюсь, вы согласитесь. Роме того, в случае нападения у Дома Ониксовой змеи не хватит сил оборонять замок.
Реналла вскрикнула и едва не вскочила с постели, отбрасывая одеяло, но вовремя вспомнила, что лежит в тонкой ночной рубашке и сдержала порыв. Напротив, укрылась до подбородка, ощущая крупную дрожь.
— Там… мой… сын… — прерывающимся голосом проговорила она.
— Я понимаю и разделяю вашу боль и вашу тревогу. Искренне надеюсь, что при любой попытке захвата замка, имя прана Гвена альт Раста и его должно, занимаемая при дворе герцогини Маризы послужат надёжным щитом.
— А шайки грабителей и мародёров?
— Тут уж вся надежда на этого тощего гофмейстера. Как там его? Пран Уилл? Что-то же он