Кухал хмыкнул, стянул башмак из воловьей кожи и задумчиво почесал пятку.
— Если бы я командовал бродячим цирком, — лениво проговорил он, — то сделал бы так же, полагаю. Но мы идём в Вожерон, чтобы сражаться, а не отсиживаться по замкам.
— Тогда, боюсь, наши пути расходятся, — пожал плечами пран Гвен. — Примите самую искреннюю благодарность, что помогли нам проделать этот путь. Без вас мы…
— А почему это я должна терять возможность выступить перед Домами Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи⁈ — Раздался возмущённо-задорный голос Офры. — Я слышала, что прана Кларина и её батюшка весьма щедры и поддерживают искусства!
— И я бы повидал её светлость… — Обернувшись Гвен увидал Бриана альт Нарта.
— Тебе-то это зачем Веттурино-младший? — с нажимом спросил он.
— Ты же обещал мне, Джиппето, — невозмутимо ответил переодетый пран. — Хоть одним глазком на её светлость посмотреть.
— Мне бы тоже хотелось поговорить с кем-то, кто имеет влияние в Вожероне, — под сдержанные улыбки кринтийцев вступил в беседу Прозеро. Они ещё с первой встречи, не сговариваясь, решили, что горбун — блаженный. Ведь он, когда начинал говорить, слышал только себя, не обращая внимания на окружающих. Возражения, вопросы, замечания падали в пустоту. — Мне вот тут подумалось… Фитили в аркебузах и «прилучниках» — это неправильно…
— Так! — слегка повысил голос пран Гвен. — Это что — бунт?
— Пока высечешь искру, разожжёшь фитиль, проходит очень много времени. И нужны сводные руки. А это не удобно, — как ни в чём ни бывало продолжал алхимик. — Особенно в бою. Нельзя ставить жизнь солдата в зависимость от того, насколько быстро…
Бриан альт Нарт ткнул его кулаком в бок — единственный способ, который пока ещё помогал отвлечь Прозеро от вдохновенных речей.
— Я спрашиваю, это бунт? — повторил Гвен.
— Ну, какой же это бунт? — очаровательно улыбнулась Офра. — Мы можем разделиться. Потом в Вожероне.
— Видишь, Джиппето, — сказал Кухал, натягивая башмак. — Большинство считает, что нам таки нужно в Вожерон. Даже твои друзья. И что ты им сделаешь?
— Да что же я могу сделать? Я над ними не хозяин, а уж тем более я не вправе указывать, что делать, славным воинам с Кринта. Подчинюсь воле большинства.
— Так ты пойдёшь с нами? — прищурилась Морин.
— Куда же я денусь? В что, правда, думаете, что я рискну пробираться в замок в одиночку по этим дорогам, кишащим вооружёнными людьми всех маастей?
— Разумное решение… — Кивнул Кухал. — Я не хотел бы лишаться проводника.
— Лишь бы не завёл нас куда не следует заводить, — негромко обронил Махон Дорн-Ланн, проводя оселком по лезвию палаша — вжик-вжик, вжик-вжик. Очень енприятный звук на взгляд прана Гвена, особенное, если при этом на тебя смотрит синими, ледяными, как море севернее Браккарских островов, глазами прирождённый убийца в шерстяной юбке и полосатых гетрах. — А то мало ли что случается от обиды и разочарования.
Оправдываться и убеждать кринтийцев в самой искренней дружбе? Альт Раст пожал плечами. Вряд ли он сумеет изменить мнение о себе Морин или Махона. Даже если будет в ногах валяться и клясться в верности, обильно поливая дорожную пыль слезами. Подозрение, если возникает, то никуда не девается от убедительных слов. Доказывать, что ты не враг, нужно поступками. Кажется, Кухал пока что ему верит. Ну, в тех пределах, в которых глава Клана Кукушки вообще верит посторонним людям, не связанным с ним узами боевого братства. Значит, этого достаточно. Пусть Морин исхудает, как щепка, от подозрительности, а Дорн-Ланн может источить свой клинок до размеров ухналя, а возразить Кухалу Дорн-Куаху они не посмеют.
Прана Гвена гораздо больше интересовало, почему его немногочисленные спутники вцепились в возможность повидать Кларину, как охотничья собака в загривок медведя? Ну, ладно Бриан альт Нарт — он ещё с прошлой зимы входит в число заговорщиков, возглавляемых баронессой. Скорее всего, он в Кларину влюблён и рассчитывает стать при неё ни много, ни мало герцогом-консортом. Глупец… Во-первых, рассчитывать на то, что мятежники победят всю соединённую мощь Аркайла может только слепой и глухой фанатик. Но даже если силам Вожерона удастся на значимый промежуток времени удержать хотя бы те территории, которые подвластны им сейчас, Кларина, вступая в новый брак, прежде всего будет интересоваться выгодой, а не любовью. А какая её польза от Дома Золотой Улитки? Небогатые, не именитые, нет связей среди Высоких Домов. В лучшем случае Бриану позволят умереть в бою за синие очи герцогини. Хотя влюблённый глупец может быть рад и такому исходу.
Прозеро. У этого, как и у всех учёных, мозги набекрень. Видимо, что-то придумал и горит желанием увидеть воплощение своих идей. Алхимик, начав говорить, и сейчас продолжал увлечённо бормотать, рисуя палочкой в пыли странные закорючки. Его никто не слушал. Просто потому, что уловить мысль в бессвязных обрывках фраз горбуна было невозможно. Часть слов он говорил вслух, а часть — мысленно, то и дело перескакивал с пятого на десятое, а то и сопровождал пояснения пространными изречениями из старинных книг, которых прочитал великое множество, а некоторые ещё и запомнил наизусть.
А почему Офра так хочет в Вожерон? Ей-то зачем? Неужели первоначальная догадка попала «в яблочко» и девица это либо шпионка, либо убийца? В любом случае, на этом можно сыграть, выкупая собственную жизнь.
Пран Гвен поёжился. Уж он точно не хотел видеть ни Кларину, ни прана Клеана. да и вообще никого из их Домов. Очень трудно будет объяснить разъярённым пранам, что не тайный сыск Аркайла раскрыл заговор, а один из их товарищей оказался предателем. Но и остаться неузнанным не получится. Это кринтийцам, живущим за морем, можно морочить голову. Никого из подданных Аркайлской короны, кто хотя бы разок-другой бывал в столице, обвести вокруг пальца не удастся. Значит придётся доказывать свою полезность, а Офра может стать козырной картой в рукаве прана Гвена альт Раста.
Наутро Кухал приказал бросить повозки. И лошадей тоже. Всё равно вьючных сёдел нет, а много ли удастся нагрузить