А рояль Беккера? За бесценок купил, как и скрипку. Только за те часы, которые отбивали время в шкафу, заплатил дорого. Очень хотелось иметь. Зато марка какая - оригинал «Павел Буре». Ни у кого не осталось. «Павел Буре»... Часы совсем круглые, как лук. С хвостиком, к которому прикреплена золотая цепочка. Часы и вместе музыкальная шкатулка. Каждый час открывается окошко, архангел Гавриил высовывает в него свою золотую трубу... Колокол и трубный глас - всё вместе... В голодный год, в тридцать третьем. За золотые царские монеты. Сам бы мог обменять их в торгсине на муку, а отдал за часы. А тот перламутровый аккордеон из Германии привёз. Служил во время войны в интендантстве - трофейный... Вещи, вещи... Набрал их за свой век много.
Опять забили часы на стене, и «Павел Буре» в шкафу подал голос. Устал стоять у окна, сердился: что она себе думает, Варвара? Сколько он её должен ждать? Ведь придёт, обязательно придёт. Что ей остаётся делать? Два интеллигентных человека вкупе - разве плохо? Простой телеграфист, а не меньше знает, чем она, учительница. В гимназии раньше не так учили, как теперь: и греческий, и латынь... Всё помнит, а Варвара забыла. А, может, в их пансионате не так и спрашивали, как у них в гимназии? Конечно, женский род, им на уме одно... В молодости... А старость придёт - уже не до любви... Варвара... Моложе лет на десять, проживёт дольше... Оставит ей всё: эту комнату, вещи, которые всю жизнь были лучшими его друзьями. Ни разу ничего не попросили, ни разу не предали... Жаль, конечно, всего. Жаль жизни... Но что сделаешь - семьдесят и сердечные спазмы по ночам. Все умирают, и он должен умереть... Умрёт и всё оставит Варваре. За то, что присмотрит в последние дни, побеспокоится, проведёт в последний путь. Напишет завещание и возьмет с неё клятву, что всё сделает, как запишет... Будет лежать, как человек. Вербу, плакучую иву пусть посадит над могилой. Чтобы разрослась, опустила ветви вниз и плакала. Есть такие ивы, которые всегда плачут, даже в самую сухую пору капают. А под ивой - чёрный гранитный камень. Портрет и под ним надпись: Кондратий Фёдорович... Кто он и что он, когда родился, когда отошёл из этого мира... Подробно ещё не продумал, что надо написать на каменной плите, но подумает, ещё успеет подумать... Конечно, за уход, за памятник, который поставит его на могиле, платит Варваре дорого. Но что должен делать - ни семьи, ни друзей - никого. Не выйдет на улицу и не скажет: вот мой дом, люди, всё ваше, берите...
Нет, уже устоять не мог, примостился за письменным столом, на котором среди множества разнообразных чернильниц и статуэток лежала кучка белой, чистой бумаги. Может, пока есть время, составит себе эпитафию? Нарисовал плиту, перечеркнул ее несколькими линиями. Написал сверху: «Кондратий Фёдорович»... Задумался: не мешало бы выбить на камне семейный герб. Как-никак, а всё-таки дворянин... При жизни никому не признался, после смерти пусть знают... Варвара сделает. Рисовал по памяти герб, который украшал когда-то веранду в их доме: чёрная ласточка с фиалкой в клюве на белом фоне... Рассказывали, что дед - уездный судья - первый нарисовал его, а потом дал сделать барельеф... Кто его знает, что имел тот дед в виду, сам бы придумал другой герб, но на смерть и этот годится: чёрная ласточка с цветком в клюве... Без конца, разными буквами выписывал свое имя, а дальше ничего не мог придумать. Склонив голову на бумагу, задремал.
Проснулся, потому что услышал: кто-то звонит. «Варвара», - мелькнуло в голове, - «пришла!». Открыл дверь, а на лестнице пусто. Снова закрылся в комнате, заходил между креслами и стульями, между торшерами разных форм и фасонов и разнообразными подставками для цветов, на которых не стояло ни одного вазона... Не понимал, что случилось, почему Варвара не приходит, ведь договорились. Неожиданно мелькнула мысль: может, тот, лысый старичок? Соперник... Разве только он один на свете? Наверное, сделал предложение, и она пошла к нему... А чем он лучше? Может, богаче? Нет, нет - такого добра ни у кого нет. Уже ненавидел того, лысого. Размышлял: чем приворожил её? Разве он, Кондратий Фёдорович, не был вежлив, как самый элегантный кавалер? Называл старым хорошим словом - мадам, целовал руку... Ещё не знал, что сделает предложение, а хотел понравиться, мол, хоть и старый, а чувства молодые.
Бегал по комнате, всё время наталкиваясь на вещи, выпиравшие из каждого угла, и в душе всё сильнее и сильнее кипела ненависть к сопернику, отбившему у него Варвару, Только не знал, что делать, чем помочь себе, чтобы возвратить Варвару... Должна быть с ним. Должна присмотреть за ним до смерти, потому что сам не может, страшно, каждую ночь ложится спать с мыслью, что уже не проснётся, не встанет... Решил, что лучше всего, коли сам убедится во всём. Найдёт Варвару всё равно, где бы она ни была, и спросит: почему изменила ему, пусть прямо ответит... А таки изменила. Иначе и нельзя сказать - только изменила.
Сбежал по ступенькам на улицу, заглядывая то в одну, то в другую сторону. Может, уже подходит, и он её встретит? Не видно. Пошёл навстречу, внимательно осматривая каждую женщину, которая встречалась ему на дороге, словно во всякой хотел видеть Варвару.
Нет, чужие, незнакомые... В скверике за мостом присел на скамейку, где впервые увидел Варвару и познакомился с ней. Мимо пробежал лысый старичок. Узнал - оглянулся, но не остановился, исчез за углом. Кондратий Фёдорович вскочил за ним, но когда выбежал на улицу, старичок исчез, будто в воду канул. Вернулся на скамейку, чтобы немного утихомирилось волнение. Почти не моргая глазами, засмотрелся на двух девочек, которые куда-то несли сосновый венок, оплетённый чёрной траурной лентой... Кто-то отошёл из этой жизни, а он ещё жив и о живой думает. Ему надо вернуть Варвару, а если и не вернуть, то спросить, почему она изменила ему, почему обманула... Ведь