— Отлично, Мистер Дойл, как новенький.
Пожилой мужчина одарил меня беззубой ухмылкой.
— Спасибо. — Затем он заговорщически наклонился ко мне. — Я не думал, что вы сможете его спасти.
— Отсутствие веры вредит, — пошутила я.
Он осторожно вышел из комнаты, и я последовала за ним в холл. Как только он ушел, Нора покачала головой.
— Что?
— Слишком бодрый, — сказала она, но ее рот приподнялся в улыбке.
— Это облегчение — иметь пациента, который не находится на пороге смерти. — Я вздрогнула. Мистер Дойл действительно был довольно стар.
Нора только фыркнула и вновь сосредоточилась на марле в своих руках. Я вернулась к койкам и занялась дезинфекцией хирургических инструментов. Мне следовало бы радоваться тому, как мало у нас сегодня пациентов, но от тишины у меня сводило живот.
Исцеление отвлекало меня от мыслей о брате и Халден. Помогало подавить страдания, которые бурлили в моем нутре из-за их отсутствия. Как и в беге, в исцелении людей была медитация, которая успокаивала мой болтливый мозг.
Молчание делало обратное.
Я никогда не ожидала, что буду в восторге от гангрены, но в наши дни казалось, что все, что не является верной смертью, — это победа. Большинство пациентов, конечно, были солдатами — окровавленными, в синяках и переломах, полученных в бою, — или соседями, которых я знала всю свою жизнь и которые сгнили от паразитов, найденных в скудных пищевых отходах, до которых они могли добраться. Это, по крайней мере, было лучшей участью, чем голодная смерть. Паразитов можно было вылечить в лазарете. Бесконечный голод — не очень.
И через всю эту боль и страдания, потери близких, разрушенные дома — все еще оставалось загадкой, почему Ониксовое Королевство вообще начало войну с нами. Наш Король Гарет не любил исторические тома, а земля Янтарного не славилась ничем, кроме урожая. Между тем королевства вроде Гранатового2 были богаты монетами и драгоценностями. В Жемчужных3 горах хранились древние свитки и работали самые востребованные ученые континента. Даже Опаловые Территории с их винокурнями и нетронутыми землями или Перидотовые4 Провинции с их сверкающими бухтами, полными скрытых сокровищ, были бы лучшим местом для начала постепенного продвижения к власти над всем Эвенделлом. Но до сих пор все остальные королевства оставались невредимыми, и одинокий Янтарный старался, чтобы так и было.
Тем не менее ни одно королевство не сражалось рядом с нами.
Тем временем Оникс утопал в богатстве, драгоценностях и золоте. У них было больше всего земель, самые потрясающие города — так я слышала — и самая большая армия. Но даже этого им было недостаточно. Король Оникса, Кейн Рэйвенвуд, был одновременно империалистом и ненасытным. Но хуже всего то, что он был бессмысленно жесток. Наших генералов часто находили подвешенными за конечности, иногда их распинали на крестах. Он брал, брал и брал, пока в нашем скудном королевстве не осталось почти ничего, чем можно было бы сражаться, а затем причинял боль ради развлечения. Он отрезал колени, потом локти, а затем уши — просто для развлечения.
Единственным выходом было продолжать смотреть на светлую сторону. Даже если это была тусклая, расплывчатая сторона, которую приходилось подкупать и уговаривать, чтобы она появилась. Нора утверждала, что именно поэтому она держит меня рядом. У тебя есть способности к этому, ты оптимистка до мозга костей, а твои сиськи заманивают местных парней сдавать кровь.
Спасибо, Нора. Ты просто прелесть.
Я посмотрела на нее, убирая корзину, наполненную бинтами и мазями.
Она не была самым добрым помощником, но Нора была одной из самых близких подруг моей матери, и, несмотря на ее вспыльчивый характер, она была достаточно заботлива. Она дала мне эту работу, чтобы я могла позаботиться о нашей семье после ухода Райдера. Она даже помогала с моей сестрой, Ли, когда мама была слишком больна, чтобы водить ее на занятия.
Моя улыбка от доброты Норы померкла, когда я подумала о матери — она была слишком слаба, чтобы открыть глаза этим утром. Ирония в том, что я работала целителем, а моя мама медленно умирала от болезни, которую никто из нас не мог определить, не покидала меня.
Что еще хуже — и, возможно, еще более иронично, — мои способности никогда не действовали на нее. Даже если у нее был всего лишь порез от бумаги. Еще один признак того, что мои способности принадлежали не обычной ведьме, а чему-то гораздо более странному.
Моя мама болела с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы говорить, но в последние несколько лет ее состояние ухудшилось. Единственное, что помогало, — это маленькие снадобья, которые мы с Норой собирали вместе.
Отвары из белых лилий канна и цветов роданты5, произрастающих в Янтарном, смешанные с маслом равенсары6 и сандаловым деревом7. Но облегчение было временным, и с каждым днем ее боль становилась все сильнее.
Я физически трясла головой, чтобы прогнать неприятные ощущения.
Сейчас я не могла сосредоточиться на этом. Единственное, что имело значение, — это забота о ней и моей сестре, насколько это было возможно, теперь, когда Райдер ушел.
И, возможно, никогда не вернется.
***
— Нет, ты не расслышала! Я не сказала, что он симпатичный, я сказала, что он проницательный. Как бы, умный или житейский, — сказала Ли, подбрасывая полено в угасающий огонь очага. Я сдержала смех и достала из шкафа три маленькие миски.
— Мм, точно. Я просто думаю, что ты немного влюблена, вот и все.
Ли закатила свои бледно-голубые глаза, обводя взглядом нашу крошечную кухню, собирая столовые приборы и кружки. Наш дом был маленьким и шатким, но я любила его всем сердцем. Здесь пахло табаком Райдера, ванилью, которую мы использовали для выпечки, и благоухающими белыми лилиями. Почти на каждой стене висели эскизы Ли. Каждый раз, когда я входила в парадную дверь, на моих губах появлялась улыбка. Расположенный на небольшом холме, с которого открывался вид на большую часть Аббингтона, с тремя хорошо изолированными уютными комнатами, он был одним из самых красивых домов в нашей деревне. Мой отчим, Пауэлл, построил его для нас с матерью еще до рождения моих брата и сестры. Кухня была моим любимым местом, где я сидела за деревянным столом, собранным Пауэллом и Райдером однажды летом, когда мы все были маленькими, а мама — здоровее.
Это