Высокий, сильный в темном, строгом наряде он выделялся среди всех мужчин своим незримым могуществом. Его образ будто предупреждал о своей власти. Никто не смеет ему перечить и не сможет встать на пути. Хищные, заостренные черты лица делали его пугающим, но графиня смотрела на него восторженно и одновременно испуганно.
— Раф, — шепнула она предупреждая о необдуманности его действий.
— Держите спину прямо, — легко перебил все ее возмущения и забирая невысказанные страхи.
Его теплая ладонь легла на едва прикрытую спину. Жар разлился по женскому телу, ощущая его настрой.
Первые ноты. Первые легкие шаги. Глаза в глаза. Он ведет не только в танце. В последнее время и вся ее жизнь идет за ним.
Взгляд раба меняется. Мужчина понимает, что полностью подавил сопротивление. Теперь он решительно наступает, давая женскому телу понять кто главный. Миссис Соундаль идет на уступки, ее фигура легко подчиняется каждому шагу, повороту и кругу.
Какой там счет? Где правая и левая нога? Какая вперед? Шаг, установка?
Все это забылось. Вылетело из головы. Раф настолько умело вел партнершу, что ноги сами шли в нужном ему направлении. Круг, который графиня постоянно забывала уже несколько раз был завершен. Балансе. Анабель постоянно пыталась отстраниться от партнера, но раб не давал этого сделать и шаг сам шел вперед, приближая их тела. Кружение в сцепке настолько сильных рук, что девушка начала ощущать себя легкой пушинкой. Его руки были единственным что на данный момент имело ценность. Если он переставал держать, то тело будто теряло опору и желало упасть.
Глаза в глаза. Взгляд был единственным местом боя неовольной и растерянной Анабель и наглым и могущественным Рафом. Он не отпускал, а она не опускала. Так и шли, раскручивая возле себя вихрь страсти и эмоций, жар тел и холод противостояния.
В мужских глазах мелькали звезды и яркие вихри фиолета, который манил своей холодностью. В ее глазах вспыхивал пожар, а ярко светлые всполохи обжигали сознание.
Застыв на высокой ноте, Раф будто специально раскрыл всю красоту партнерши и ее прекрасную балансировку. А в следующий миг он уронил госпожу себе на руку. Юбка взметнулась и краешек ее тонкой лодыжки мелькнул среди кружева. Нежную кожу успели обжечь сотни взглядов, но раб не желал делиться великолепием своей госпожи. Через секунду пара замерла друг напротив друга.
— Спасибо за танец, миледи, — самодовольно произнес иной.
иледи - обращение к любимой. Он так нахально дает окружающим тему для сплетен.
— Благодарю, — улыбка получилась кривоватой и обещала Рафу разборки.
— Анабель? — среди молчаливой, изумленной толпы послышался голос графа Соундаля.
26
Музыка закончилась. Хозяйка вечера в последний раз вспорхнула на кончиках своих туфель, взлетела благодаря сильным рукам партнера, оголяя тоненькую лодыжку цвета слоновой кости. Юбки опали, будто лепестки цветущей вишни, украшая нежное, тоненькое деревце. Остался лишь жар безотрывных взглядов. Их бессловесный разговор заставил молчать всех остальных.
Но стоило им поблагодарить друг друга, как тишину зала разрушил выкрик:
— Анабель!
В этом имени было неверие, непонимание, растерянность и нарастающее недовольство.
Но нежданный гость сразу позабылся, потому что Раф внезапно встал на одно колено. Сложив руки: одну на плечо перед собой, а другую за своей спиной и громко произнес:
— Я - Расмус Хорд присягаю Анабель Кайсирской и дарю ей свою силу.
Молчание и шокированное выражение лица девушки, были ему ответом.
— Скажи "Принимаю. Благословляю", — тихо посоветовал мужчина, понимая что это малая часть того что он действительно может.
— Принимаю.Благословляю, — слова легли на язык сами, будто давно ожидали этого момента.
Раф...точнее Расмус тут же встал и взял миссис Соундаль под руку.
— А сейчас предоставляю вашему вниманию коллекцию нарядов от учениц приюта, — произнес мужчина и повел девушку прочь, скрывая от любопытных взглядов и нарастающего скандала со стороны мужа.
Франциск пошел за графиней и оказался в светлом коридоре, отгороженном от зала массивной дверью.
— Здесь вас никто не услышит, — поравнялся Расмус с госпожой. — Можете восхищаться Анабель в полный голос, — раб был серьезен. Только в глубине его глаз плескалась лукавая ухмылка.
Графиня пришла в себя и очень недовольно фыркнула на держащего ее мужчину.
— Прекращай паясничать!
— Ты позволяешь рабу со всеми так разговаривать? — возмутился Франциск и схватил Анабель за руку.
Его хватка была цепкой и причиняла боль. Раф заметил и хотел помочь госпоже, но та остановила его взмахом руки.
— Расмус, пожалуйста, проследи за гостями в зале, — приказала графиня, стараясь не выдать своих эмоций.
Иной пару мгновений думал, а потом изящно поклонился. Франц заметил многообещающий фиолетовый блеск глаз и не смог больше удерживать супругу. Мужская рука разжалась, не повинуясь хозяину.
Франциск пришел в себя лишь когда дубовые двери скрыли спину настоящего монстра.
— Ты все таки пришел, — привлекла внимание Анабель. — Почему не сообщил о своем визите?
Мужчина фыркнул и еще раз осмотрел свою жену. Ее новый образ был притягательным и нежным, хотя из этого великолепного ротика могли лететь "ядовитые шипы". Не зря он не стал с ней разводиться. Еще в кровати с иным граф понял что не готов упустить такое тело. Как законная супруга она подходила разоренному роду. К тому же, она всегда была лишь тенью совместной жизни. Лишь сейчас можно заметить привлекательность графини.
— Ты изменилась, Анабель — задумчиво произнес мужчина.
— Наконец, ты вспомнил мое имя, — раздражение проскальзывало в женском голосе. — До вчерашнего дня ты даже не угадывал меня во встречных дамах. Как же так, дорогой супруг? — наглый взгляд резанул по самолюбию мистера Соундаль.
Надменность передалась девушке от Расмуса. И ей нравилось ощущать силу в своих словах, будто она теперь имеет власть.
— Графиня Соундаль, что же вы хотите? Развода? — Франциск решил перенять тон собеседницы.
— Начнем с уважения, — янтарные глаза смотрели в душу мужчины. — В последнее время ваша законная супруга жила под одной крышей с любовницей. Это по меньшей мере диссонанс, не находите, дорогой супруг?
— Ты не была против, — Франц находил этот разговор забавным. У его милой женушки было такое забавное лицо, когда она говорила о вынужденном соседстве. Будто ей лимон даль лизнуть. — Выразила бы свое недовольство и...
— И ты бы дальше ходил по женщинам, но уже вдали от