— Если бы не войска Императора… — с обидой в голосе начал Гав.
— Ау! Станислав Карлович! Проблема существует уже пять лет, а войска Императора вторглись лишь в этом году.
— Больно много ты понимаешь! — рявкнул Гаврилов. — Баронство всю жизнь было окружено врагами. Отправь Архаров войска на Черчесова, тут же на наши земли вторгся бы Малышев с Юсуповым.
— Отличное оправдание. Поэтому вы дождались момента, когда баронство разорвали на три части без боя. Уверен, Черчесов, Юсупов и Малышев благодарны вам за бездействие.
— Знаешь, что… — прошипел мне в лицо Гаврилов, сжав кулаки.
— Благодаря твоему телефону — знаю, — хмыкнул я. — Черчесов ухлёстывал за мамой все эти годы, надеясь на её благосклонность. Даже организовал похищения. Похищения, конечно, не удались, но это не имеет значения. Настало время породниться с Черчесовым и забыть былые обиды, — последней фразой я порвал шаблон беседы в клочья, заставив капитана зависнуть, а сам расплылся в хищной улыбке, сжимая в руке Ткача памяти.
— В каком смысле — породниться? — насторожился Гаврилов, выпучив глаза.
— Ну как же? Он страстно желал жениться на моей матери, и я дам ему такую возможность.
— Что ты несёшь! Я не позволю! — яростно выкрикнул Гаврилов. Судя по его глазам, ещё немного — и он врежет мне по морде.
Поняв, что сболтнул лишнего, я решил сбавить.
— Ха-ха! Повёлся? Это просто шутка, — наигранно рассмеялся я.
— Дурацкие у тебя шутки, — зло буркнул Гаврилов, хорошенечко встряхнул меня за ворот так что в голове помутнело, а после отпустил, делая вид что поправляет мою одежду. — Что собираешься делать дальше?
— Для начала, наведаюсь в Уфу. А потом… Есть у меня одна мыслишка, как пробиться в высший свет.
— Михаил Константинович, если твои мыслишки навредят Лизе, я…
— Капитан Гаврилов, вы дурак? Елизавета Максимовна моя мать. Последнее, чего я желаю, так это того, чтобы она пострадала. Прекращай нести всякую чушь и дай сюда телефон. — Я требовательно протянул руку. Гаврилова медлил. — Это приказ.
Скрежетнув зубами, капитан подчинился.
— Как будет угодно. Глава, — глядя на меня исподлобья, он вложил в протянутую руку телефон, а сам пошел спать.
По крайней мере, он сделал вид, что спит. На самом же деле, он недовольно ворочался до самого утра, обдумывая мои слова. Ну а я и вовсе глаз не сомкнул. Телефон Гаврилова оказался кладезем полезной информации.
Десятки отчётов о диверсионной деятельности «Трёх топоров». Досье на личный состав группы, а ещё имелся весьма занятный документик. В нём содержался доклад об установке системы безопасности в лаборатории по исследованию человеческого потенциала. Доклад, подписанный Преображенским А. П.
Безопасность лаборатории впечатляла. Множество защитных артефактов, генерирующих магические барьеры, бронированные стены, ловушки на основе напалма и жидкого азота, артефактные копья и стрелы, вылетающие из стен и пола. Здесь были десятки строк, буквально кричащих о том, что мой папаша скрывал в лаборатории весьма занятные вещи. Жаль, в докладе не указан адрес этой богадельни.
Да, разумеется, по утру я разбудил Гаврилова и потребовал сообщить, где именно находится лаборатория. Увы, он этого не знал. Капитан вместе со своей группой охранял склад, на который доставлялось оборудование из доклада, и не более того. Фальши в словах Гаврилова я не обнаружил. Ну и ладно. Если не знает Гав, то расположение лаборатории точно знает Остап.
Провалившись на нижний ярус Чертогов Разума, я расплылся в довольной улыбке. Доминанта Охоты на душу действовала отлично. На карте красовалась чёрная точка. Это был Остап, и остановился он в городе Полевском. Это на тридцать километров северо-западнее Екатеринбурга. Я бы мог остановить Остапа с помощью «Ментальной клети» или запихнуть его в «Пространственный карман», но тогда бы я не узнал, где прячется его папаша.
— Спасибо за наводку, мой дорогой друг, — прошептал я, возвращаясь в реальность.
С первыми лучами рассвета я вернул Гаврилову телефон. Он смотрел на меня с лёгкими нотками обиды, будто я застал его за просмотром интимных фотографий. Что ж. Отсутствие секретов пойдёт нам обоим на пользу. За ночь Мимо успел покопаться в фарше, оставшемся от тварей, и собрать нехилую коллекцию доминант.
Сто пять образцов! Из них самые примечательные принадлежат саламандрам. Если выпадет пламенная регенерация, отдам её Артёму. Но сперва нужно сделать так, чтобы у него появились свободные ячейки для доминант. Кстати, помимо сбора образцов, Мимо пытался откопать и Слёзы Мироздания, вот только ничего не нашел. Судя по всему, атака аколитов была столь сильна, что жемчужины взорвались, разнеся туши тварей на мелкие кусочки. А жаль. Слёзы Мироздания лишними не бывают.
Позавтракав, мы погрузились в БТРы и двинули в обратный путь. Артём сидел хмурый, как туча. Лицо такое, будто кто-то умер, хотя, на самом деле, воскрес. Всё же интересно, как Остап сумел выжить и убежать аж до Полевского? Ведь он отсёк себе руки и должен был умереть от потери крови.
Хотя, о чём это я? Он пережил огнестрельные ранения, был сожжен на костре и атакован тварями, но даже так сумел обдурить костлявую. Жаль, что Остап не желает встать на мою сторону. Раз его верность профессору так сильна, то остаётся только одно. Подчинить профессора, тогда Остап автоматически станет моим союзником.
И всё же, его навыки призыва впечатляют. Огненные элементали, призрачные твари — просто восторг! Он один стоит всех моих гвардейцев. Если бы Остап не пытался взять меня живьём, а попробовал убить, думаю, в этом случае мне бы пришлось тяжко. Опять-таки, меня смущает то, что восьмилетний парень совсем не боится боли и смерти. Может ли быть так, что он попал в этот мир так же, как я?
Сплошные вопросы. Вопросы без ответов. Серый толкнул меня в бок и прошептал на ухо.
— Тёмыч вообще не спал. Всю ночь смотрел в окно.
— Могу его понять. Воскрес лучший друг. Такое далеко не каждый день случается.
— Ты бы поговорил с ним. Парень сам не свой.
— Поговорю. И делом займу, чтобы на дурные мысли времени не было, — кивнул я.
Леший расположился справа от Артёма