Между тем дышать я и правда не мог.
Я просто не мог понять: как вдохнуть?
Однако одно я знал.
Этих двоих я хочу убить.
Тем более они так компактно держатся около друг друга.
Я побежал на них.
Из-за попытки Цучиямы направить на меня вибрацию, бежал я не по прямой, постоянно меняя направления.
Но временами мне перепадало.
Тело начинало дрожать, кости сводило, зуд отступал, но в голове наоборот прояснялось.
В миг, когда я был в пяти метрах от них, я заметил движение светловолосого японца. Он отвёл руку в сторону.
Я же резко притормозил, замахнулся и отфутболил грунт в их сторону, подняв небольшое облачко сухой грязи.
Противник рефлекторно создал каменную стену перед собой, тем самым помешав себе и менталисту.
Я же продолжил движение и начал поворачиваться плечом.
Я буквально влетел в стену. Похоже, у неё не было какого-то основания, так что она жалобно хрустнула и понеслась вместе со мной. А там и встретилась со своим создателем.
Его амулет сработал, вот только стеночкой придавило, а против этого артефакт уже не помог.
В любом случае я прыгнул разок на стене, после чего светловолосый обмяк. Стена при этом треснула и разлетелась, что говорило о потере сознания её автором. Эх, как бы не профукать так все ресурсы.
— *Цензура!*. *Цензура!*. *Цензура!*, — повторял одно слово этот бородатый мужик, на которого я старался не смотреть. Жаль, что не он оказался за каменной стеной.
Заклинание? Призыв какого-то песца? Надо быстрее с ним заканчивать.
Тем временем я только сейчас осознал, что стал прозрачным.
Ещё миг и началась невидимость.
— Что за? — пробормотал Салтыков.
Я же был перфекционистом, а потому очень аккуратно шёл по своим же следам назад. Похоже, вообще зря, так как противник был дилетантом.
Однако проверить можно было, только посмотрев на него, чего я предпочёл не делать.
Я зашёл цели за спину, быстро глянул на ноги: пятки.
Осторожно подошёл, приблизил свою руку внутрь радиуса амулета и просто дал оплеуху, которая всё равно ослабла, встретив магическую преграду.
Тело уже в полёте обмякло, а ко мне вернулась память, как дышать.
Но видимым я стал, только осмотревшись, после чего собрал тела в две кучки: девушку-топор в одну сторону, эту парочку в другую.
Я обыскал тела и снял всё, что напоминало амулеты, зелья, свитки, порошки и даже пуговицы.
Подобного у обоих было немало.
Причём только на украшениях гербов принадлежности минимум семь.
Много трофеев.
Девушку обыскивать я не стал, но связал её одеждой Цучиямы.
Почему-то часть меня коченела при взгляде на её нагое тело, хотя заводить детей я не планировал. Не понимаю: а как контролировать тело? Это подобно зуду.
Но после того как её тело было покрыто тканью, стало легче, словно почесался. Вот только окоченение не сходило с части моего тела.
На всякий случай я сделал кляпы и воткнул в тела. На удивление живучие маги.
Я уже посчитал, что победил, но услышал свист.
Леон!
Я кувыркнулся вперёд, перестал дышать и посмотрел назад.
Грачёв отозвал струну из металла и сплюнул на землю.
— Ты ГРАЧ, — проворчал он и поднял руки вверх. — Я больше не буду нападать. Я долго сомневался из-за твоей фигуры и растительности на волосах, ты похож на многих, но не мне тебя осуждать, что ты свалил из клана и предал его.
— Я? Предал? — усмехнулся я. — О да, воскрешение это предательство!
— Ой, да не неси чуши, что ещё за воскрешение? Забыли на каком-то задании раненого, а ты выжил? Бывает. Я не об этом. Я предлагаю взаимное забвение: я сбегаю на волю, ты полностью забываешь обо мне. Идёт?
Я удивился.
— Не понимаю, ведь члены клана Грачёвых свободны. Вы же не ГРАЧ-и, — заявил я.
— Ха-ха-ха, аристократы в России? Свободны? В рамках клетки, да. А ты подумай, почему вообще возникло Сибирское Царство? — рассмеялся мой возможный племянник и провёл рукой по голове, приминая волосы назад.
— Сибирское Царство — восточная часть Российской Империи. Остального не знаю.
— Хреново учился ты. Несколько столетий назад у Императора родились близнецы. Настолько схожие, что никто не мог различить их ни одним из способов. В итоге случайному нанесли татуировку, чтобы пометить «Старшим Наследником». Во время войны его увезли в Сибирь, а там случилось нападение франков. Мальчика посчитали убитым. А его на самом деле нашли местные нанайцы и выходили. Позднее он предъявил свои права на Империю, но в обмен на отречение от полной власти, создал огромное Царство и присягнул своему брату.
— Допустим, и что? — не понял я. — Причём здесь твоё желание о взаимном забвении?
— Я из побочной ветви аристократов. Хотя я старший сын, у меня есть свой ребёнок, но не от любимой женщины, а от назначенной главой. Если я заведу ещё одного ребёнка, то сына сделают подопытной крысой для учёных, а дочь станет разменной монетой в интригах клана. Так что я предпочту свалить. Мне повезло, что этот придурок на меня напал, — произнёс Леон, в его руке возник шарик жидкого металла, а следующий миг он пробил голову Салтыкова.
— Зачем? Их стоило бы допросить, — произнёс я.
— Я предпочту считаться трупом, а они свидетели, — спокойно сообщил Грачёв, а тело Цучиямы вздрогнуло и несколько раз дёрнулось. — Кроме того они при побеге убили несколько моих людей, которые служили мне всю мою жизнь. Им оставалось не так много, чтобы их клятвы начали деградировать и их списали, фактически освободили и дали пенсию.
— Хе? Пенсию? — усмехнулся я весьма скептически, но осёкся, — деградация клятвы?
— Да, со временем присяга клану ослабевает, а у некоторых полностью разрушается. Остаётся только привычка или ненависть. Не все выжили бы при создании вечного клейма. Так что таких людей убирают со службы, чтобы они не предали.
— Убивают?
— Нет, конечно… хотя вру, и такое было. Но там случай был особым.
— Расскажи об исключении, в обмен обещаю забыть о тебе. А свои слова я держу до смерти, — заявил я.
— Ха-а, не знаю, как ты победил этих, но проверять не стану. Похоже, ты какой-то монстр из застенков Штаца, я даже сердца твоего не слышу, не удивлюсь, что вместо него пламенный мотор или ядро, — рассмеялся мужчина и закинул голову назад.
— Ну, так