При отказе от подобного «пряника» был и «кнут». Грачёва угрожали превратить при помощи некромантии в нечто непотребное. Что именно в книгах, которые я успел прочитать в детстве, не упоминалось.
В итоге возник клан Грачёвых, равно как и двенадцать первых побочных ветвей. Главной же стала ветвь, где моей прародительницей была волшебница-алхимик, дочь одного из создателей проекта Г. Р. А. Ч.
Мой предок её не интересовал в качестве мужчины, но она была достойным продолжателем династии сумасшедших учёных.
Большего мне неизвестно.
Зато «указ об ограничении наследования» — бумажка, что привела меня сюда.
Мне 74 года, по крайней мере, было на момент встречи с пулями. Какая у меня внешность сейчас точно не знаю, но она не изменялась с возраста чуть более тридцати лет, когда я прошёл финальную модификацию, которой пытались добавить мне новых умений.
В аристократических родах Российской Империи запрещено делить имущество и изменять структуру клана без ведома Императорской Канцелярии.
За пять веков мои предки сумели из баронов достичь титула Графов Имперского Приказа (4 ранг титулярной лестницы).
Впрочем, особенностей относительно большинства семей у Грачёвых не было.
В семье может быть всего два наследника главы клана.
Наследование идёт исключительно по мужской линии. Только первый сын главы может претендовать на титул, а запасной наследник должен быть из числа сильнейших среди побочных ветвей или иной потомок основателя, но с одобрения Канцелярии.
Только первый сын побочной ветви может стать её главой.
На момент моей отправки в число «воинов» я был младшим сыном главы, но среди наследников числился и сильный волшебник из числа лидеров других ветвей.
Все остальные мальчики аристократических семей отправляются в училища, пополняя собой личную дружину самого аристократа. Но это снаружи, внутри же часть отправлялась на секретные тренировочные базы для становления ГРАЧ-ами, если имели некие склонности.
Некоторое отличие было для Грачёвых ещё и в другом. Дочери побочных ветвей не могут покинуть клан. Дочери главной ветви могут пополнить гарем или семью только членов Императорских Родов (Семьи), но это правило действует только до 24 лёт, далее девушка переходит в побочную ветвь.
Я второй сын графа Дениса Денисовича Грачёва, названный в его честь. То есть был рождён пополнить ряды боевой силы. Это не такая уж плохая судьба. Через 25 лет службы клану или 15 лет государству, если бы отобрали, я мог стать простолюдином из побочной ветви.
Однако странная улыбка судьбы показала при сканировании мой магический талант.
Не являясь наследником, я стал идеальным объектом для превращения в ГРАЧ-а.
Так что ещё в раннем детстве у меня осталось два пути: умереть во время эксперимента или стать его успешным результатом.
Способности Г. Р. А. Ч. передавались по отцовской линии. Но их требовалось пробудить, развить и контролировать. При этом главная семья дополнительно усиливала пробуждение какими-то катализаторами. Зачастую граф Грачёв становился не просто магом, но и приобретал модификацию.
Модификация — технология военных магов. Она серьёзно зависит от индивидуальности каждого подопытного, а потому аристократы должны были доработать технологию под особенности генов.
Частность и есть «шифр модификации».
Сама процедура заняла когда-то три десятка лет.
Постепенно нас отбирали среди остальных претендентов, а также составляли индивидуальный шифр.
Я обладал наивысшим магическим потенциалом, поэтому от меня ждали чего-то особого. А в итоге просто ускоренная регенерация на грани «бессмертия» и улучшенное восприятие.
Достаточно стандартное развитие модификации, пусть сразу в двух аспектах, но такое по отдельности было у многих, но зачастую сопровождалось сверхсилой или суперловкостью.
Однако я жив, определённо что-то не так уж стандартно.
Хм, я вытащил своих коллег по несчастью и разложил рядом с монстрами, надеясь, что кто-то из них оживёт.
Сам же сходил и нашёл виденный мной ранее ручей со стороны, где вода не контактировала с отходами.
— Красный с синим цвет воды вызывает подозрения, — пробормотал я. — Да и магические искры вызывают сомнения. Но не рыть же мне колодец на кладбище?
Я сделал глоток, так как выбора-то особо пока нет, а жажда казалась мне нестерпимой.
Восстановление структуры.
Процедура завершена.
Похоже, я мог бы помереть, будь обычным человеком.
Я поискал среди мусора тару, опустил железную банку в воду, собираясь сходить и полить коллег, вдруг помогло бы, но банка потихоньку растаяла в водоёме.
— … — я проследил за ней взглядом и решил пить только выше по течению. Впрочем, местный мусор был повсюду, так что передумал.
Птичий остров немаленький. Примерно семнадцать квадратных километров в прилив и двадцать в отлив. Когда-то он был практически голым после дионитовой бомбардировки, но сейчас растительность и живность снова возникли. Конечно, не на линии прибоя.
Три небольшие скалы могли бы показаться самой безопасной точкой в шторм, вот только от них при поездке сюда рекомендуют держаться как можно дальше: в них сосредоточена концентрированная магическая энергия.
Если местная живность как-то ещё адаптировалась, для человека это может быть опасно.
Только я неразвитый маг, Г. Р. А. Ч. и бонусом ещё с модификацией. Так что обычным человеком меня сложно назвать.
А если вспоминать ещё такие нюансы, как подавление эмоций магическим способом и принудительная клятва подчинения Империи и Клану, то во мне уж слишком много всего намешано.
Так что опасно ли для меня окружение или стало тем ресурсом, что спас от смерти?
Кто знает?
— Эй, Моди, можешь мне ответить и дать сводку? — позвал я модификацию.
Структура целостная.
Восстановление не требуется.
Вот и поговорил. На большее, к сожалению, мой внутренний целитель не способен.
Я вернулся к телам, перенеся немного воды им в камне, который не плавился при соприкосновении с жижей из ручья.
Для регенерации требовались «ресурсы»: влага, плоть, магия. Если их не было, то восстановиться в теории невозможно.
А судя по всему, меня и нескольких других, нейтрализовали до костей.
Неприятно осознавать, какие уроды в моём клане.
Я поймал себя на мысли. Клятва запрещала оскорблять старейшин и тем более главу!
— Грачёвы-старейшины и глава — *цензура*, — процедил я незнакомое мне по смыслу слово, которым ругались люди с эмоциями. Я ожидал блокировки от модификации или даже смерти за нарушение клятвы. — Я выживу, а они сдохнут. Я отниму у них всё: даже белые тапочки и гроб!
Значит, ограничений нет. То-то мой мозг на удивление свободен. И мысли о мести, и чувство юмора, всё при мне.
Но с телом всё равно было что-то не так, а понять, что именно,