Они были невероятно добры и щедры ко мне, и, как теперь понимаю, девочки открыто флиртовали со мной. По идее, это внимание должно было мне льстить, но я чувствовал, что оно незаслуженно и в любую минуту может обнаружиться мой обман. Все поймут, что мальчик, недостойный собственной матери, не должен находиться в такой счастливой семье, среди женщин. Мне казалось, что эти существа непонятной природы могут всем скопом напасть. Убить меня. Съесть. По той же причине я не люблю кошек.
Мать Стэнли постоянно суетилась вокруг меня. Она хотела знать, какая еда мне нравится, и мой неразвитый вкус выдал меня, потому что на самом деле я различал еду по дням недели. Понедельник: бекон с капустой; вторник: сосиски с картофельным пюре и так далее. Употребление настоящего сливочного масла, домашнего хлеба, свежего мяса и овощей вне расписания оставляло во мне чувство беспокойства. Мне нравилась рыба, которую мы ели по пятницам. «А что это за рыба?» – спросила она, и я не смог ответить, но сказал, что она белая, треугольная и около четырех дюймов в длину. Миссис Коннолли рассмеялась, но я видел, что ей грустно за меня, и с тех пор она начала пытаться пробудить к жизни мои вкусовые рецепторы, что было очень мило с ее стороны, но только усугубляло мое беспокойство. Из вежливости я ел всё, что дают, но мой желудок был настолько непривычен к такому изобилию, что желудочные спазмы иногда не давали мне уснуть до рассвета. В один из таких вечеров я решил, что когда вырасту, то узнаю о еде всё. Чтобы мне никогда больше не было стыдно.
Хотя я не осознавал степени своей оторванности от нормальной жизни, мне было неловко быть объектом их жалости, или восхищения, или чего бы то ни было. И когда отец приказал мне уехать, то испытал почти облегчение. Стэнли был свидетелем моей бедности и одиночества и, думаю, знал о моих обстоятельствах больше, чем я ему рассказывал. Это смущало меня, поэтому я не прилагал усилий, чтобы поддерживать с ним связь, когда покинул школу, женился и добился литературного признания в доказательство того, что не был неудачником. Но к тому времени прошло слишком много лет, и у нас было мало общего, кроме воспоминаний об общих играх.
Много лет назад я поехал в город на встречу с издателем и пришел раньше срока. Был прекрасный, теплый летний день, и мне пришло в голову прогуляться по Сент-Стивенс-Грин. Проходя мимо детской площадки, я увидел, как Стэнли катает маленького мальчика на качелях. Сходство было необычайным, хотя мальчик избежал пятна, обезобразившего лицо его отца. Стэнли стал старше, в его волосах появились седые пряди, которые он по-прежнему зачесывал набок в тщетной попытке скрыть отметину.
Стэнли не отводил глаз от сына, будто не мог поверить в свою удачу. Они с мальчиком находились в собственном мире, не обращая внимания на странного, подсматривающего за ними человека. Мальчик откинул голову и от души захохотал, раскачиваясь всё выше, и больше всего на свете мне хотелось стать им. Хотя бы на мгновение насладиться отцовской любовью и вниманием. Затем мальчик затормозил качели, упершись своими маленькими сандалиями в гравий. Он спрыгнул и подбежал к рыжеволосой даме, сидящей на скамейке неподалеку. Ее накрашенный рот расплылся в улыбке, она подхватила мальчика на руки, и он уткнулся лицом в мягкий изгиб ее шеи. Меня охватила зависть.
Я услышал громкий кашель за спиной и, обернувшись, увидел пристально смотрящего на меня смотрителя парка в грязной униформе. Я понял, как это выглядит – взрослый одинокий мужчина, пялящийся на детскую площадку. «Что за больной ублюдок», – подумали мы друг о друге, и, разгневанный, я немедленно ушел, заскочив по дороге в паб Питера наскоро выпить «Джеймсона». Чтобы перед встречей унять свои застегивающие и расстегивающие манжеты руки.
Возможно, мне следовало завести детей от Элис, но я знал, что любой ребенок будет напоминать мне маленького французского мальчика, такого обаятельного и озорного. И давно умершего. Я мог бы даже стать отцом брату Элис Юджину, но что-то подсказывало мне, что если мой отец так ненавидел меня, сильного, красивого и успешного молодого человека, то Юджин, страдающий психическим расстройством и с избыточным весом, привел бы его в ужас.
11. Юджин
Дом Святой Екатерины
НОМЕР ПАЦИЕНТА: 114
ГОДОВОЙ ОТЧЕТ: 17.12.1987
ИМЯ: Юджин О’Рейли
ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 22.07.1987
ДАТА РОЖДЕНИЯ: 17.05.1959
РОСТ: 5 футов 8 дюймов (173 см)
ВЕС: 16 стоунов 9 фунтов (105 кг)
ВОЛОСЫ: каштановые
ГЛАЗА: голубые
УМСТВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ: Юджин обладает ограниченным интеллектом, его умственный возраст оценивается в семь или восемь лет. Не умеет ни читать, ни писать, хотя ему нравится иметь книги. Необходима помощь в одевании (пуговицы, шнурки). Может питаться сам, но под наблюдением, так как ест, пока у него не отберут еду. Туалетом в основном пользуется без посторонней помощи. Телевизор не смотрит, но любит музыку, хотя его реакции на музыкальные произведения иногда расстраивают других пациентов. Юджин не подозревает о своем крупном телосложении и физической силе.
ИСТОРИЯ ПАЦИЕНТА: Юджин О’Рейли был доставлен в июле этого года своим шурином Оливером Райаном (авторский псевдоним Винсент Дакс). Общее состояние здоровья Юджина было хорошим, хотя медсестра Марион сообщила о нескольких синяках на его предплечьях и теле. Мистер Райан объяснил наличие синяков тем, что во время буйных приступов Юджина приходилось лишать подвижности. Мистер Райан сожалел об инцидентах, приведших к появлению синяков, но утверждал, что у него не было выбора, поскольку Юджин неспособен контролировать эмоции. Мистер Райан сообщил, что Юджин стал проявлять склонность к агрессии после смерти матери в 1986 году и что за ним стало невозможно ухаживать дома, особенно в свете недавней попытки поджога, которая, как настаивает мистер Райан, была злонамеренной. Примечательно, что в этом вопросе между мистером Райаном и его женой, сестрой пациента Элис Райан, существуют некоторые разногласия. Мистер Райан утверждает, что его жена неспособна реалистично оценивать состояние Юджина и его склонность к вспышкам неконтролируемого гнева.
ВЫВОД: для взрослых пациентов с уровнем поражения мозговой деятельности от умеренного до значительного, к которым относится Юджин, насилие и агрессия необычны. Однако очевидно, что в своей оценке Юджина мистер Райан прав, поскольку пациент впал в состояние неистовства, когда понял, что его