Поймав внимательный взгляд Георгия, я осеклась. И чуть прикусила язык. Едва ли в середине XIX века могли существовать психологические изыскания на тему того, как пагубно жесткие ограничения влияют на детей.
Но чем дольше я об этом думала, тем сильнее была уверена: Серж, возможно, родился с некой гнильцой. Но тирания старшего князя Разумовского определенно очень сильно повлияла на то, какой путь в итоге выбрал его сын.
Наверное, он и Варварой распоряжался, как хотел. Неудивительно, что у характер у нее был непростой. Может, она и браку с князем Хованским так сильно противилась из-за глупости и желания хоть что-то сделать наперекор отцу...
Но об этом уже было поздно размышлять.
А вот текущие решения старшего князя Разумовского взволновали меня и расстроили. Отобрать у женщин последние жалкие крохи, лишить их возможности учиться... Да и еще действовать такими топорными методами.
Неужели ничего нельзя было придумать?..
Очень захотелось им помочь. На что-то повлиять. Но я ничего не могла сделать и от бессилия приходилось лишь скрежетать зубами.
Вечером я сидела на кровати, натянув одеяло на согнутые колени, и наблюдала за Георгием, который расхаживал по комнате в накинутом на плечи халате и свободных брюках.
— Можно ли как-то повлиять на решение отца? — спросила я вслух, рассуждая скорее сама с собой.
— О чем ты? — муж остановился напротив кровати и бросил на меня вопросительный взгляд.
— О женском образовании! — выпалила я поспешно.
Стало обидно, что он совсем не обратил на это внимания, а ведь с Михаилом мы проговорили об этом весь вечер. Он вообще мысленно был где-то очень далеко. Казался рассеянным, почти не участвовал в нашей беседе, постоянно замирал и смотрел в одну точку...
— Тебя это так сильно задело? — Георгий чуть нахмурился, а я фыркнула.
— Конечно, задело! Ты разве не согласен, что мой отец поступает несправедливо?
— Политика — не женское дело, Варвара.
Я едва не подавилась воздухом и посмотрела на него, широко распахнув глаза.
— Как и образование, надо полагать, — едко заметила я. — Знания для женщин — лишнее бремя. Не дай Бог, образованная женщина перестанет быть удобной.
Князь поджал губы, меж бровями появился знакомый залом, который я видела множество раз, когда он спорил с другими людьми. Когда был с ними не согласен, когда ему не нравилось то, что он слышал.
— Я этого не говорил, — медленно, тщательно проговаривая каждое слово, произнес он.
— Ты совершенно точно так думаешь, иначе бы поддержал меня.
— Оставим этот разговор, — приказал он, словно я была его адъютантом.
Георгий хмурился, а у меня внутри так и зудело продолжить спор.
Но вместо это я сердито фыркнула, резким жестом смахнула с лица волосы и упала на подушки, закутавшись в одеяло со всех сторон и натянув его до самого носа.
Несколько секунд было тихо, затем Георгий раздраженно вздохнул, и вскоре я почувствовала, как за моей спиной примялся матрас. Муж лег в постель и повернулся ко мне спиной.
Даже ничего не сказал!
Чего я от него ожидала?.. Аристократ до мозга и костей, он вырос в этом веке и с этими убеждениями, и не знал ничего иного. Он мог быть снисходителен к моим глупостям, поскольку любил меня, и я была его женой. Но во всем остальном он не видел несправедливости... И от этого мне было грустно.
Ночью меня разбудил выстрел.
Я распахнула глаза и уже приготовилась закричать, когда рот закрыла ладонь мужа, а сам он навис надо мной, приложил к губам указательный палец.
— Тихо! Тшшш... — прошипел Георгий, но его взволнованный взгляд не помогал мне успокоиться.
— Не кричи, хорошо? У нас мало времени, я сейчас уберу ладонь...
Дождавшись моего судорожного кивка, он сделал, как обещал. Я закашлялась и закрыла себе рот уже сама, чтобы заглушить звуки. Князь же развернулся, сунул руку под подушку и достал из-под нее револьвер.
— Что?.. — мой шепот оборвался, когда в коридоре прозвучал второй выстрел.
Уже гораздо ближе к нашей спальне, чем первый.
Не сказав ни слова, Георгий встал и обошел кровать, и потянул меня за руку, заставив подняться. Крепко сжав плечо, подтолкнул в сторону двери, что вела в ванную комнату.
— Ступай туда. И не выходи. Обещаешь мне?
— Что происходит? — прошептала я в панике.
А ноги будто сами несли меня к двери, во всем подчиняясь указаниям мужа.
— Обещай, Варвара! — князь сердито меня потряс, и я машинально кивнула.
Он подтолкнул меня еще раз и сам закрыл дверь, едва я оказалась внутри. Звуков сюда долетало гораздо меньше, чем в спальню. Я приникла ухом к небольшой щели между створкой и стеной и задержала дыхание, стараясь успокоиться. Сперва я услышала тихий шорох: кажется, Георгий покинул спальню. Потом вновь выстрелы — они шли один за другим, всего четыре глухих хлопка. Затем раздались смутные, бессвязные крики. Прозвучали людские голоса.
Я застыла, отчаянно пытаясь услышать как можно больше. В груди стоял тяжелый ком. Вся кровь, казалось, прилила к вискам. Я слышала в них быстрый стук своего сердца.
Кто мог стрелять? Здесь, в Архангельском?..
Разум обожгла догадка.
Серж!
Кто же еще? Не мой же отец подослал наемных убийц. Кому еще была нужна я? Или это покушение на Георгия?..
Я сжала кулаки и покосилась на дверную ручку. Князь велел никуда не выходить, но мое терпение уже было на исходе. Лучше потом просить прощения, чем разрешения. Так, кажется, говорят?..
— Барышня, барышня! — в тот самый момент, когда я уже была готова покинуть укрытие, из спальни раздался голос Сони.
Я распахнула дверь и первым, что я увидела, были пятна крови на ее одежде.
— Что?.. — просипела я, охрипнув в одно мгновение. — Чья это кровь? Князя?!.
— Нет, Ваше сиятельство, это лакея ранило... — проговорила она, стуча зубами от страха. — Ой, барышня, что за ужас творится... — Соня начала причитать и плакать.
Я сжала ей плечи и хорошенько встряхнула.
— Что случилось? Где мой муж?
— Н-н-а первом э-этаже, — дрожа, кое-как ответила Соня. — В-в-месте с графом.
Я решила, что быстрее будет спуститься, чем я добьюсь от нее внятных объяснений. Я вышла в спальню, схватила