Проснулось это клыкастое недоразумение к вечеру и сразу же начало чудить. Не проклясть его получилось только благодаря связи молодого вампира с создателем. Рука просто не поднималась, и Максимус этим пользовался, но пока не слишком сильно злоупотреблял и посылал в сторону легилимента лучи раскаяния. При этом выглядел как потрёпанный жизнью бродячий кот, такой же тощий, немощный и жалкий. Снейп ненавидел свою беспомощность в такие моменты, старший вампир просто и не особо задумываясь не давал себе навредить. Ну хоть словами его поддевать можно.
Оставив кривляющегося дурня, у которого все же оказалось правильное римское имя, на диване, Снейп пошёл в ванную привести себя в порядок. Оттуда же его чуткий слух уловил появление в его доме ещё кого-то, нагло проигнорировавшего защитные чары. Невнятную перепалку, в которой женщина, Снейп полагал, что это служанка Анна, говорила о какой-то опасности. Зельевар шикнул на не вовремя разговорившееся зеркало, решившее прокомментировать его внешность, но, к сожалению, больше ничего не услышал. Затем его чуткий слух уловил, как древний вампир крикнул, что уходит, звук бьющегося стекла, и в доме воцарилась тишина.
Северус Снейп вернулся из ванной и застыл от удивления. Кажется, вампир не шутил, когда сказал, что ушёл. Вот только как он преодолел антиаппарационный барьер и все чары, которые были на его доме? Впрочем, это странный вопрос. Видимо, как-то так же, как он их обошёл в первый раз.
«Итого, я имею придурочного вампира, вломившегося в мой дом и испортившего мне вечер. Одну испарённую в никуда манию и разбросанный по комнате мусор. Отравил бы гада!» — зло подумал зельевар. — «Только этот тупица уже мёртвый, и задачка трудновыполнима. Но не невозможна. Впрочем, никто не мешает мне вломиться к нему с ответным визитом вежливости! Мантии не на деревьях растут! И вообще, фляжку пора пополнять!»
Сказано — сделано. Не прошло и десятка минут, как Северус очутился у знакомого небольшого домика, укрытого от посторонних взглядов пышными деревьями. Даже сейчас, когда на них не было и листочка, их густые ветви не позволяли чётко разглядеть, что происходит за изгородью.
Постучав в дверь, зельевар не ожидал, что ему сразу же откроют. Однако дверь отворилась, выпустив наружу немного домашнего тепла и запаха старой бумаги. Маг прошёл в холл и снял тёплую мантию, которую набросил перед выходом из дома. Невидимый голос домовика тихо прошептал: «Хозяин в малой лаборатории, он немного не в себе, так что молодой господин не должен пугаться». «Это когда он был в себе», — про себя хмыкнул зельевар. Вместо этого вопроса он спросил: «Где малая лаборатория?»
«Посмотрите под ноги», — шепнул невидимка тонким голоском и, забрав верхнюю одежду, растворился. Если и эта мантия пропадёт, Максимуса не спасёт никакая мистическая связь, мрачно подумал он, тоскливо глядя на место, где исчезла его основная тёплая одежда. Под ногами у него искрились ядовито-зелёные стрелки. Вздохнув, Снейп пошёл, куда требовали указатели.
Вампир нашёлся в подвале за одной из бесконечных дверей в коридоре. Небольшая комната была наполнена хаотичным нагромождением странных вещей, словно кто-то решил проверить пределы визуального восприятия. Пёстрые, до рези в глазах, обои покрывали стены, создавая ощущение, что пространство вот-вот взорвётся калейдоскопом оттенков. Всё было бы ещё хуже, если бы не горы странного технологического барахла, расставленного у стен. Зельевар не сильно разбирался в магловской технике, но предположил, что это машины что-то подсчитывают, ибо на больших экранах то и дело мелькали какие-то монструозные цифры.
В центре комнаты возвышался постамент, на котором в гексаграмме стоял артефакт неизвестного Снейпу назначения. Впрочем, зельевар не был большим знатоком волшебных предметов, кроме разве что самых распространенных. Учитывая то, что маги зачаровывали буквально всё, что под руку подвернётся, то конструкция из трёх левитирующих металлических цилиндров со звоном постукивающих друг о друга и загадочно мерцающих мягким светом в отсветах экранов, могла быть решительно чем угодно. Древний чародей, непривычно растрепанный, но уже избавившийся от сивушного запаха и сменивший мятую рубаху, крутился по комнате, время от времени молниеносно нажимая на кнопки то у одной машины то у другой. И бесконечно бормотал себе под нос что-то стихотворное. Судя по всему, прибежав домой он сразу же занялся этим своим непонятным делом. Заметив зельевара он чуть безумно ухмыльнулся и увеличил громкость голоса.
— Прервав над логикой усердный труд,
Студент оксфордский с нами рядом плелся.
Едва ль беднее нищий бы нашелся:
Не конь под ним, а щипаная галка,
И самого студента было жалко —
Такой он был обтрепанный, убогий,
Худой, измученный плохой дорогой.
Он ни прихода не сумел добыть,
Ни службы канцелярской. Выносить
Нужду и голод приучился стойко.
Полено клал он в изголовье койки. — поприветствовал его Максимус смутно знакомым стихом. — Приветствую, Северус. Вижу, что Чосера ты не признал. Начни уже читать английскую классику. Впрочем я ведь хотел извиниться, прежде чем сбегать. Мне так жаль, что я побеспокоил тебя сегодня, — он чуть склонил голову, виновато вздохнув. — Но клянусь всеми святыми, я этого не хотел. Ты голоден?
Зельевар нахмурился, его глаза сверкнули в полумраке комнаты. Раздражение немного спавшее после умывания заиграло с новой силой. День сегодня стремительно катился к отметке самого дурацкого дня в его жизни. Хуже было только справлять Рождество с нищим оборотнем и мальчишкой Поттером.
— Я не знаю, что ты тут задумал. — он обвел рукой техномагический кавардак. — Но это подождет. Куда ты дел мою мантию, пьянь?
— Мантию? Я? Дел? — Вампир захлопал глазами, изображая невинность, но в его голосе звучала нотка тревоги. Он так лихо отрицательно замотал встрёпанной головой, что коса с его плеча улетела за спину. — Северус, ты же знаешь, я бы никогда не прикоснулся к твоим вещам! Или прикоснулся?
— Ты не имел права испарять мою рабочую манитю! Верни её немедленно!
Вампир нахмурился и, чуть дернув плечом, кивнул, понимая, что спорить бесполезно и хуже того, чревато.
— Хорошо, Северус. Я её верну, — едва слышно, на грани опознания слов пробормотав: «Я в душе не парю, куда её дел. Новую куплю». — Обещай, что не будешь злиться. Давай перекусим, а то я тоже непрочь выпить чего-нибудь вкусненького.
Декан Слизерина ничего не ответил, лишь продолжал сверлить вампира взглядом, полным злобы и раздражения. Ни один даже самый тупорылый гриффиндорец не мог привести его в такое состояние. Прикрыв глаза и бесполезно медленно подышав чтобы успокоиться, он к собственному удивлению довольно быстро взял себя в руки, поняв, что