Я посмотрел на него, а он только улыбнулся мне краями губ и кивнул. По-видимому, идею мою он одобрил. Может быть, он и сам христианин, только скрытый? То-то он ничего не сказал, когда я про Божью помощь говорил.
Только вот даже если наместник одобрил мою идею, то отбиваться от возражений остальных бояр он предоставил мне самому. Ну ничего, попробуем поспорить. В вопросах веры я более или менее разбираюсь, так что отпор куче язычников дать смогу. И если не смогу переубедить их перейти в мою веру, то по крайней мере дам понять, что христианство в моей стране будет распространено наравне с культом Красного Тельца.
– Не дело это! – закричал боярин Илья. – Они ведь веру свою распространять начнут!
– Тогда люди Тельца Красного забывать будут, – вторил ему боярин Глеб, один из списка, который мне дал Григорий. – Бог наш от нас отвернется.
– Подумай сам, князь, что предки наши о нас подумают, если мы мертвобожникам позволим рядом с нами жить? – спрашивал тот самый длинноволосый боярин.
Предки, значит. Ну вот за предков мы и зацепимся. Сейчас я тебе так вдарю, что сам креститься побежишь.
– Тихо! – крикнул я, подняв руку и, когда бояре замолчали, продолжил. – Во-первых, господа бояре, запомните, никакие не мертвобожники, а христиане. Именно христиане. Если они наши будущие союзники, то мы их должны уважать и относиться соответственно.
Бояре выслушали первую часть моих слов, но возражать не стали. Уже это было хорошо. Тогда я запустил руку за воротник, схватился за кожаный шнурок и достал наружу деревянный крестик, который мне достался от Игната. Показал его боярам, повернулся так, чтобы каждый увидел.
– Подумайте, о чем говорите! – закричал я. – Подумайте! Вы мне на верность поклялись, а теперь князя своего мертвобожником называете? Христианин я, причем мой Бог уже доказал, что он сильнее Красного Тельца. Иначе сейчас не вас я собирал бы, а наместник Дмитрий. Тот самый наместник, который моего отца отравил вместе с теми, кто сейчас в Курске и Белгороде сидит! Жив мой Бог, потому что воскрес он из мертвых!
Бояре по-прежнему молчали. Похоже, они не ожидали от меня такого выступления, и мне, по крайней мере, удалось захватить внимание аудитории. Уже это было немало. А теперь нужно было добить их самым главным, тем, что в свое время поразило меня в Николо-Одринской Обители.
– О предках вспомнили?! – снова закричал я. – А я скажу вам, что предки наши именно Христу и кланялись. Я был в монастыре, я видел книги из старых времен до Великой Войны! Я читал их, и видел, что люди на нашей земле, которая называлась Святой Русью жили под дланью Христа. Что, скажете, подделка это все, ложь?! Так почему у нас у всех имена христианские? Вот боярин Лука, имя его – имя одного из апостолов, который и написал часть святой книги христиан! Или ты боярин Илья, имя твое, как у одного из пророков! Твое же имя, наместник Денис Иванович, произошло от имени Дионисий! Сколько же было святых и мучеников, которых так же звали? Да не счесть!
Бояре стали переглядываться. Похоже, что последний мой аргумент оказался действительно мощным. Действительно, стоит задуматься, почему у нас у всех: и у тех, кто в Пяти Княжествах живет, и у тех, кто в Союзе Торговых Городов, и даже у крымчан христианские имена. Может быть, потому что мы когда-то были единым народом, верили в одного Бога и жили в одной стране?
Надо будет при случае уточнить в обители, в кого верили молдаване. Потому что у них-то имена совсем другие, молдавские. Да и у поляков тоже…
– Я никого не собираюсь заставлять в свою веру переходить, – продолжил я уже спокойнее. – Хотите Красному Тельцу кланяться – кланяйтесь на здоровье, ваше дело. Но с христианами нам нужно в дружбе жить, потому что у них там в монастыре не только воины, которые нам помочь могут. У них там знания. Книги. Огромная библиотека знаний, которые были в Великой Войне утеряны. Хроники, о том, что в разные годы происходило. Если все получится, мы Пять Княжеств величайшей страной сделаем. А через несколько поколений наши потомки будут жить так же, как до Великой Войны.
Я замолчал, сел, схватил стакан с квасом и выпил его залпом. В глотке пересохло после всех этих криков, но оставалось надеяться, что все это было не зря, и что мои слова произвели на бояр хоть какое-то впечатление.
– Я слышал, – проговорил Михаил, еще один из брянских бояр. – Что в Киеве христиане живут вместе со всеми. У них там слобода своя есть, храм. И ничего, нормально все.
– Ну да, – согласился вдруг высокий и абсолютно лысый смоленский боярин, имени которого я не знал. – Пусть христиане, в этом ничего страшного нет. Главное, чтобы не жиды.
Мне оставалось только покачать головой. Ну, с одной стороны да, до жидов-то мне никакого дела нет, пусть даже я и спас одну иудейскую семью из ада, который начался в Белгороде в еврейской слободе. Но тогда-то людей отправили грабить и убивать евреев по приказу наместника, потому что тот был должен много денег их общине. А этим-то что евреи сделали?
Впрочем, бороться с предрассудками еще и против евреев у меня не было ни сил, ни времени. Достаточно будет того, если я смогу закрепить права христиан. И пусть даже это будут равные права с теми, кто поклоняется Красному Тельцу. Дальше все сделает время, оно само решит, какая вера лучше приживется, и что в итоге победит. Крестить же народ огнем и мечом, объявлять всех, кто не примет христианство врагами, на примере древнего правителя, крестившего Русь, о котором я читал в монастырских книгах, у меня не было никакого желания. Даже не представляю в какую бучу все это может выйти в итоге.
– А что о том, что они детей крадут? – вдруг спросил боярин Илья. – Про них такое говорят. Крадут детей у матерей, обращают их в свою веру, а потом заставляют работать днями и ночами.
– Неправда это, – ответил я. – Я провел в монастыре всю зиму и половину весны. Никаких ворованных детей там нет. Сирот они