Благодаря своей переписке мать Тереза и ее подруга пришли к мысли объединить орден Миссии Милосердия с некоей неформальной структурой — группой страждущих, желающих молитвенно присоединиться к делу миссионерок. Они не давали монашеских обетов, но представляли собой особую духовную силу, необходимую для успеха дела ордена: «Ваши страдания и молитвы станут подобны чаше, которой мы, деятельные члены ордена, оросим жизнь тех, кого объединяем… Чтобы утолить эту жажду, нам нужна чаша. И мы всегда будем рады тебе и другим людям — мужчинам, женщинам, детям, молодым и старым, бедным и богатым, — составляющим эту чашу. Поистине, лежа на одре болезни, ты можешь сделать больше, чем я, ходя по городу. Мы же с тобою вместе все можем сделать ради Того, в Ком крепость наша».
Жизнь и служение матери Терезы невозможно понять, не сказав о духовном родстве ее самой с Жаклин де Деккер, а сестер Миссии Милосердия со «страждущими помощниками». Об этом родстве настоятельница говорила в таких словах: «Труд наш очень тяжел, но если вместе с нашей конгрегацией пребудут страждущие, она сможет из любви к Господу Иисусу совершить великие дела. Я сама чувствую, как рада, что у меня есть ты — мое второе я; моя душа исполняется новых сил… Вместе с тобой и с другими чего не сделаем мы ради Него? Твоя жизнь подобна свече, горящей и сгорающей задуши других людей». Матери Терезе была очень нужна помощь Международной ассоциации страждущих, которую возглавила Жаклин де Деккер. Ведь и после утверждения Римом ее конгрегации поначалу приходилось нелегко. К ней присоединилось десять девушек, многие из которых были ее ученицами: Агнесса, Дороти, Гертруда, Клер, Бернада, Летиция, Джасинта, Франсиска, Флоренс и Мэри. Все они принесли монашеские обеты 12 апреля 1953 года. В квартирке на Крик-Лэйн, 14, которую Мигель Гомес предоставил в распоряжение матери Терезы, им было в общем-то тесно. Очень скоро оказалось, что она слишком мала для деятельности конгрегации, и если орден там останется, то будет обречен на прозябание. Значит, надо было найти другое место, причем требовались еще средства снять или купить его, не нарушая обета бедности, который основательница ордена ценила превыше всего: ведь бедность для нее — единственное истинное богатство.
Чтобы решить эту немаловажную для будущего своего дела задачу, мать Тереза решила отслужить девятидневную службу святой Цецилии, которую особенно почитала. Она много молилась ей в Скопье, когда пела в хоре католического прихода столицы Македонии: ведь святая Цецилия — покровительница музыкантов. Через несколько дней после этой службы мать Тереза нашла подходящий дом. Он принадлежал одному мусульманину, уезжавшему из Калькутты в Пакистан. Человек этот учился у иезуитов и сохранил добрые отношения с католическим духовенством. Чем продавать дом не кому-нибудь из индусов, из-за которых и покидал родину, он решил за смехотворную цену уступить матери Терезе. Купчую оформили быстро. Продавец отдал свою недвижимость за 1 лак (по тому курсу около 7500 фунтов стерлингов) — очень дешево для города, где из-за притока беженцев бессовестные проходимцы пользовались огромным ростом цен на жилье. Архиепископ Калькуттский монсеньор Франсуа Перье немедля выдал нужную сумму. В феврале 1953 года мать Тереза с товарками уже могла поселиться на Нижней окружной дороге, 54, в самом нищем и убогом квартале Калькутты. Там-то ей и предстояло совершать свое служение.
Часть вторая. Как пройти в ад? — Прямо и направо!
В начале 50-х годов не один монсеньор Перье говорил об особом даре матери Терезы. Многие индусы думали почти так же, а иные в своих восхвалениях заходили и еще дальше. Когда монахиня открыла «Дом чистого сердца», начальника полиции Калькутты замучили жалобами индийские экстремисты. Это был дом призрения, впоследствии прославившийся, который находился на землях Калигхата — храма богини Кали, одной из главных в пантеоне индуизма. Индийский офицер, весьма и весьма далекий от католической веры, посетив сестру Терезу, дал резкую отповедь тем, кто просил его принять меры против монахини-албанки: «В храме рядом с Нирмал Хридая стоит богиня из черного камня. А здесь я увидел живую богиню и поклонился ей, явившейся ко мне».
Мысль этого некатолика хорошо показывает, какая аура окружала Терезу с первых шагов ее апостольского служения у самых обездоленных. Служения, совершавшегося в полнейшем отречении от богатства, в самых убогих кварталах Калькутты. Именно это место, которое без преувеличения можно назвать прямой кишкой мира, выбрала для себя мать Тереза. Чтобы вернее попасть в рай, она дала обет пройти всеми кругами ада — того ада, в котором всю жизнь живут беднейшие из бедняков Калькутты.
У огромного мегаполиса не осталось ничего общего с «восточным Парижем», которым он некогда притязал быть. Доминик Лапьер в книге «Город радости» оставил завороженное и завораживающее, к несчастью, до сих пор соответствующее действительности описание города.
«Во всем мире редко встретишь город в такой разрухе. Весь он изъеден гнилью и ржавчиной; тысячи домов, новые двенадцатиэтажные здания грозят пойти трещинами, а то и обрушиться. Потрескавшиеся фасады, провалившиеся крыши, стены, поросшие тропической растительностью. Целые кварталы — словно только что после бомбардировки. Штукатурка, как будто проказой покрыта пятнами афиш, рекламных плакатов, намалеванных политических лозунгов или просто краски. Нормальной уборки мусора нет, поэтому каждый день на улицы вываливается без малого две тысячи тонн отбросов, привлекающих мух, москитов, крыс, тараканов и прочую живность. Летом их испарения грозят страшными эпидемиями. Совсем еще недавно здесь то и дело умирали от холеры, гепатита, энцефалита, тифа, бешенства. Статьи и репортажи местной прессы только и говорили что об огромных свалках, истекающих ядовитыми, тошнотворными дымами, ручьями и газами, о провалившихся мостовых, прорванных водостоках, лопнувших трубах, порванных телефонных проводах. Словом, Калькутта являла такое катастрофическое банкротство, что даже самые благосклонные к городу удивлялись, зачем это люди собираются сюда в таком множестве».
Надо все время держать в памяти этот отрывок — иначе будет непонятно, в какой обстановке проходили повседневные труды матери Терезы и ее все более многочисленных помощниц и помощников, воевавших за победу надежды в таких местах, где, казалось бы, упованья давно оставлены.
Глава 4. Жизнь со смертью
Итак, маленькая конгрегация, основанная Гонджей Бояд-жиу, выдвинулась на передовые позиции — в районы трущоб Калькутты. Поначалу настоятельница и ее сестры занимались новой небольшой школой, куда собрались сотни