Итак, сестра Тереза объяснила генеральной настоятельнице, что желание ее — покориться призыву, не порвать с обетом, а исполнить его: «Уходя из Лоретского дома, я не ухожу от Господа. Я лишь глубже принадлежу Ему. Меняется только способ моего служения. Моя учительская миссия, совершавшаяся ради Господа Иисуса Христа, была истинно апостольским служением, но ее сменило служение еще более прямое, при котором я вижу лик Господень в скорбных лицах самых бедных из бедных». Перед такими словами нельзя устоять. 2 февраля 1948 года мать Мария Кеннеди уведомила сестру Терезу, что она может уйти из Лорето Хаус, а если ее миссия не удастся, для нее там всегда найдется место. Что это было на самом деле: деликатность или шпилька, — каждый может решить сам.
На основании согласия начальницы ордена сестра Тереза получила в Риме разрешение на годичный отпуск из монастырских стен и поступила прямо под начало архиепископа Калькуттского. 16 августа 1948 года, на другой день после столь любимого ею праздника Успения, сестра Тереза ушла из Лорето Хаус. Чтобы выразить, что она больше не принадлежит к европейскому ордену, монахини которого на всех континентах носят одинаковое одеяние, она надела сари, как Дочери Святой Анны — монахини бенгальской отрасли ордена Лоретской Божьей Матери. Сестре Терезе приходилось заниматься их духовной подготовкой, и на нее произвели глубокое впечатление и сила их веры во Христа, и верность местным традициям, индийскому историческому наследию. Для нее одежда Дочерей Святой Анны была символом совершенного симбиоза их веры с национальной принадлежностью: «Тело их обернуто в семиметровое хлопчатобумажное полотно; один его край прикрывает лицо. Под этой вуалью они носят на лбу тугую повязку. На белом поясе вокруг талии висят четки. На шее они носят образ святой Анны на черной ленте. Едят они, сидя на земле, как ели в родной деревне, руками, без всяких ложек и вилок. Вместо кроватей они спят на циновках, и в церкви сидят и преклоняют колени для молитвы и медитации тоже на циновках».
Мать Тереза приняла для себя их облачение, но слегка его изменила. Сестры Святой Анны носят летом белое сари, а зимой синее. Мать Тереза выбрала для себя белое сари с голубой полосой (цвета Богоматери), а вместо образа святой Анны стала носить маленький деревянный крест, прикрепленный к сборке сари на плече. Задолго до того, как иные теологи ввели в моду слово «инкультурация», сестра Тереза делала именно это — гласно исповедуя католическую веру, учитывала местные культурные традиции. У нее была ясная миссия: «Я должна была, оставив монастырь, служить бедным и жить одной с ними жизнью. Мне было велено оставить все и идти за Христом в трущобы, служа Ему посреди самых бедных». Чтобы исполнить эту миссию, сестра Тереза решила не отличаться внешне от тех, о ком будет печься. Она стала индианкой среди индианок, растворилась в общей массе и уже ничем из нее не выделялась, кроме маленького Распятия на сари.
В Индии 1948 года, где европейцы любого общественного положения, в том числе миссионеры и монахи всех христианских исповеданий, отличались внешним видом ото всех прочих, это был почти революционный поступок. Обернувшись в грубое полотняное сари, сестра Тереза громогласно заявила о расставании с Европой. Среди католиков Калькутты многие, и не только европейцы, брюзжали по этому поводу. Немало индийских учениц колледжа Святой Марии носили национальную одежду. Но это были роскошные дорогии сари, предмет гордости их родителей, заботившихся о высоком социальном положении своих дочерей. Теперь, когда некоторые из них пошли вслед за своей учительницей, им пришлось отказаться и от нарядов. Сестра Тереза считает этот жест таким же революционным поступком, как и свой собственный выбор. «Начиная с 1949 года ко мне одна за другой стали приходить девушки. Они желали тотчас посвятить себя только служению Господу. Они радостно сняли свои дорогие сари и надели скромные полотняные. Они приходили, прекрасно зная, как трудно им будет. Когда девушка из древней касты спешит на службу неприкасаемым, это иначе не назовешь, как революцией. Самой великой и трудной из всех революций: революцией Любви».
Итак, 16 августа 1948 года сестра Тереза вышла из ворот Лорето Хаус и начала новую жизнь. При ней был чемоданчик с очень скудными пожитками. Вопреки правилу, по которому бывшая конгрегация должна была дать ей денег на жизнь, сестра Тереза взяла с собой всего пять рупий, которые раздала нищим и одному священнику, хлопотавшему об издании католической газеты. Немного времени спустя священник, а он знал о планах монахини, передал ей пятьдесят рупий как дар неизвестного верующего, желающего таким образом засвидетельствовать ей свою симпатию. Для сестры Терезы это было знамением свыше: «Тут я ощутила, что Бог положил Свое благословение на мое дело и уже не оставит меня».
Пока же сестре надлежало отправиться в госпиталь Святого Семейства в Патне.