Двое оборотней с бурой шерстью были погружены в землю — наружу торчали только головы. Они были закопаны по щеки, с расширенными от ужаса глазами и сбивчивым дыханием.
— Ого… — выдохнул Дэнни.
Адалин мысленно согласилась.
Меррик подошел к волкам и присел перед ними на корточки.
— Я нашел последнего члена вашей группы.
Он хлопнул руками по штанам, подняв небольшое облачко пыли.
Не пыли. Пепла.
Меньшая из двух оборотней зашипела и закашлялась, вдохнув пепел.
— Похоже, хотя бы в одну женщину он этой ночью все же вошел, — сказал Меррик.
Адалин посмотрела на Меррика. Несмотря на всю жесткость, которую он проявил к ней и ее брату, когда они только приехали сюда, он никогда не казался таким холодным, бессердечным и неумолимым, как в этот момент. Сейчас она осознала, что Меррик действительно был монстром. Он был опасен, и его сила была ужасающей. Но он был ее монстром. Она знала, что он никогда не причинил бы вреда ей и Дэнни, потому что внутри этого монстра был мужчина, и этот мужчина отдал ей себя.
— Ну что, кто из вас горит желанием отомстить за павших товарищей? — спросил Меррик.
Энергия вокруг его рук вспыхнула ярче, отбрасывая длинные тени за головами оборотней.
Их глаза расширились еще больше, отражая мерцание его магии.
— Мы сдаемся, — сказал самец, опуская морду как можно ниже и отводя взгляд.
— Пожалуйста, — ответила самка. — Мы… мы не хотели этого.
Самец кивнул, насколько позволяло его положение.
— Мы с сестрой присоединились к этой стае только ради защиты. Чтобы выжить, а не убивать.
Адалин прижала дробовик к груди. Ее взгляд метнулся к Дэнни. Она понимала это всепоглощающее стремление защитить своих близких, эту готовность на все ради их безопасности.
Меррик оглянулся на Адалин через плечо, низко нахмурив брови над единственным горящим глазом, который она могла видеть. Он снова повернулся к волкам.
— Пожалуйста, — сказала женщина, — Колин мертв, у нас нет близких связей с остальными. Стая распалась.
— Я не потерплю никаких угроз моей стае, — прорычал Меррик, вставая. — Я давал вам шанс уйти. Теперь этому конец.
Он поднял руки, и на ладонях вспыхнули сферы голубого огня.
Адалин сократила расстояние между собой и Мерриком и положила руку ему на спину.
— Меррик, остановись.
Она чувствовала исходящую от него энергию, ощущала ее вибрации, ощущала диссонанс в его мистической песне, которая сейчас бушевала быстрее и сильнее, чем когда-либо прежде. Черные, призрачные щупальца, которые извивались вокруг него, вздрогнули и успокоились, опустившись, чтобы мягко погладить ее руку.
Он снова посмотрел на нее через плечо. На этот раз он не отвернулся.
— Отпусти их, — сказала она.
— После всего, что случилось, Адалин? Они представляют угрозу.
Ее внимание переключилось на оборотней. Самка встретила ее глазами — отчаянными, печальными, умоляющими, с дрожащим проблеском надежды. Эта женщина и ее брат были такими же, как Адалин и Дэнни.
Адалин посмотрела на Меррика и, придвинувшись ближе, скользнула пальцами вверх по его спине, задержавшись на плече. Его тенистые щупальца обняли ее, и она приветствовала их прикосновение.
— Они человечные. Они просто связались не с теми, просто пытались выжить. Как и все остальные.
Он тяжело выдохнул и сжал губы в тонкую линию. Адалин увидела борьбу на его лице, почти услышала это в песне его магии. И она поняла. Его дилемма была ясна — что лучше для его людей? Если он отпустит этих волков, вернутся ли они позже и доставят ли еще больше проблем? Вернутся ли они с еще себе подобными, чтобы отомстить?
Прямо сейчас всем, что она могла видеть на мордах волков, был страх. Это могло перерасти в гнев и обиду, но она не верила, что в данном случае это произойдет. Она верила словам волков.
— Отпусти их, Меррик, — повторила она мягче, прежде чем прижаться губами к его плечу.
Напряжение в его теле немного ослабло, и энергия, исходящая от него, уменьшилась. Он сжал пальцы, и через несколько секунд магия вокруг его рук дрогнула и изменилась. Из пламенеобразной она стала текучей, колеблющейся в воздухе, словно масло в воде.
Земля задрожала, а затем по ней пошла рябь, как по поверхности озера. Широко раскрыв глаза, Адалин смотрела, как волки поднимаются из-под земли, словно на невидимом лифте. Как только они оказались полностью на свободе, земля затвердела, но волки продолжали подниматься, пока не оказались по крайней мере в пяти футах над землей.
— Вы видели, что случается с теми, кто вторгается на мою территорию и угрожает мне, — сказал Меррик. — Покиньте мою землю. Если вы вернетесь, то разделите участь своих товарищей, и я использую ваш пепел для удобрения своих посевов. Вы поняли?
Оборотни заскулили и быстро закивали.
— Мы клянемся, — сказал самец.
Меррик опустил руки, и волки рухнули вниз, приземлившись всего в нескольких футах от него.
— У вас есть тридцать секунд, прежде чем я передумаю.
Они с трудом поднялись на ноги. Самец побежал, но самка колебалась, ее взгляд метнулся между Мерриком и Адалин.
— Спасибо, — сказала она, прежде чем последовать за братом, который ждал ее на опушке леса.
Через мгновение оборотни исчезли, растворившись в темноте между деревьями.
Напряжение мгновенно покинуло конечности Адалин, и она опустила дробовик на землю. Она чувствовала каждую шишку и ушиб, которые получила, каждую рану; ужас и адреналин вытесняли боль.
Она переключила внимание на Меррика. Магия вокруг него угасала, оставляя после себя лишь мимолетное свечение, которое исчезло через несколько секунд.
Он повернулся к ней лицом. Его раны уже затянулись — выглядели так, будто прошло две-три недели — только глаза все еще светились голубым.
— Нам нужно вернуться в дом. Я разберусь с этим беспорядком завтра.
Адалин подошла к нему, обхватила ладонями его щеки, наклонила его голову и поцеловала. Она крепко прижалась губами к его губам, впитывая вкус магии с кожи. Она щекотала ее губы, одновременно возбуждая и успокаивая.
Меррик подчинился поцелую, но его тело оставалось напряженным, как будто он сдерживал себя. А она не хотела, чтобы он сдерживался. Ей было наплевать на то, кем он был, наплевать на свою боль; все, чего она хотела, это чувствовать его руки вокруг себя, чувствовать его — всего его — живого и невредимого, прижатого к ней, обнимающего ее.
Она встретилась с ним взглядом, отстраняясь.
— Спасибо.
Суровость, застывшая в чертах его лица с тех пор, как он разбудил ее, разгладилась. Он провел языком по губам.
— За что?
— Все.
— Мерзость, — сказал Дэнни у нее за спиной. — Чувак. Ты занимаешься сексом с моей сестрой?
Щеки Адалин вспыхнули румянцем. Она сжала губы, пытаясь сдержать подступающий смех, но безуспешно. Опустив руки на плечи Меррика, она прижалась лбом к его груди, тихо хихикая.
Меррик обнял ее и крепко прижал к себе.
— Тебе давно пора спать, юный Даниэль. Я думаю, пришло время это исправить.
— О, ни за что. Я не маленький ребенок, — ответил Дэнни. — Думаю, я имею право знать, каковы твои намерения. Она моя сестра.
— А тебе сколько, десять, одиннадцать? Спроси еще раз через двадцать лет, и мы решим, достаточно ли ты взрослый, чтобы знать.
— Чувак, мне тринадцать! И этой ночью я заколол оборотня! Я думаю, что я достаточно взрослый.
— А я убил трех оборотней, чувак. Тебе еще расти и расти.
— Не в этом дело. Что ты планируешь делать с моей сестрой?
Адалин взглянула на Меррика, который покачал головой и закатил глаза.
— Ты ведь понимаешь, Даниэль, что задавать подобные вопросы при леди невероятно грубо и неуместно? — сказал Меррик. — Особенно при твоей сестре.
— Неа. Плевать, — сказал Дэнни. — И хватит говорить, как старик.
Адалин отступила от Меррика. Она почувствовала его нерешительность, но он отпустил ее, опустив руки по швам. Она повернулась к брату. У Дэнни было очень недовольное выражение лица, на нем была смесь расстройства и досады.