— А? О-о… Хорошо, — Фив хихикнула, её голос дрогнул от игривого азарта. Она взобралась на верхнюю полку с кошачьей грацией, её когти слегка царапнули дерево. Нагнувшись, она выставила бёдра, оттопырив всё сокровенное. Чёрные волосы разметались по её спине, открывая чешуйчатую кожу — гладкую, с тонким узором, напоминающим чешую, но мягкую и тёплую, мерцающую в свете лампы.
Люпин замер, его дыхание сбилось. Перед ним было нечто первобытное, далёкое от эльфийской анатомии. Её клоака, лишённая разделения, пульсировала, покрытая тонкой, влажной плёнкой, источающей терпкий, мускусный аромат с лёгкой ноткой серы. Чешуйчатая кожа вокруг неё, чуть темнее, чем на бёдрах, вздрагивала, словно от внутреннего жара. Запах ударил в ноздри, разжигая его инстинкты, и он ощутил, как кровь прилила к вискам.
— Хм… Интересно, — пробормотал он, преобразовав руку в тонкие, гибкие щупальца. Они скользнули внутрь, осторожно исследуя горячую, податливую плоть, которая сжималась в ответ, словно живая.
— Ой… — Фив дёрнулась, её когти впились в лавку, оставив борозды. — Ну… Ладно… — выдохнула она, но её голос дрожал от смеси удивления и удовольствия.
— Первый раз вижу что-то такое, — его голос стал ниже, почти рычащим, пока щупальца ощущали её внутреннюю структуру: упругую, ритмично сокращающуюся, с жаром, который обжигал даже его сверхъестественную кожу.
— Хи-хи… Думала, мужчинам всё равно, во что тыкать, — Фив обернулась, её фиолетовые глаза сверкнули, а длинный язык мелькнул, облизнув острые клыки. Её рожки качнулись, отбрасывая тени.
— Нет, конечно, — усмехнулся Люпин, но его сердце заколотилось быстрее от её наглой провокации.
— Тогда зачем тычут сюда? — она хмыкнула, раздвинув ягодицы когтистыми пальцами. Её анальное кольцо сократилось, а клоака слегка приоткрылась, выделяя каплю вязкой, тёплой смазки, которая стекла по её чешуйчатой коже. — Это же… ближе к удовольствию, — добавила она, её голос стал мурлыкающим, почти гипнотическим.
— Очевидно — чтобы не плодить бастардов, — ответил он, но его взгляд приковался к её движениям, а в горле пересохло.
— Как будто это плохо… — Фив фыркнула, её чешуйчатая кожа на бёдрах слегка потемнела, словно от прилива крови. — Знатный муж сеет семя — его кровь течёт во всех. Через пару поколений его черты станут общими. Ничуть не зазорно, если низшие растят полукровок.
— Не думал, что ты способна на такие мысли, — Люпин мотнул головой, но его пальцы замерли, ощущая её жар. — Впрочем, мне плевать. Детей я, как чувствую, могу зачать только с воли матери. Но… Надо проверить.
— Ммм… Так проверь! Хватит копаться, дурачок, — Фив выгнула спину, её когти процарапали лавку, а бёдра раздвинулись шире, словно приглашая. Её клоака сжалась, выделяя ещё больше смазки, которая стекала по её ногам, смешиваясь с паром.
— Хорошо, понял, — он ухмыльнулся, убирая щупальца. — Зато знаю, куда целиться.
— Да что там думать? У порождения бога удовольствий размер не подведёт, не промахнёшься в яйцевод, — хихикнула она, и её клоака сжалась, словно поддразнивая.
— Значит, вверх.
Люпин пристроился сзади, его ладони легли на её бёдра, ощущая горячую, гладкую чешуйчатую кожу, скользкую от пара и её выделений. Он вошёл медленно, чувствуя, как её клоака обхватывает его, пульсируя и подстраиваясь под его размер. Её жар был почти невыносимым, а мышцы сжимались так плотно, что он невольно стиснул зубы, подавляя стон. Несмотря на её миниатюрность, она приняла его полностью, и её чешуйчатая кожа задрожала, словно от удовольствия.
— Ух… Прямо в матку, — выдохнула Фив, её голос сорвался на хрип, а когти оставили новые борозды на дереве. Её чешуйчатая кожа на спине потемнела, отражая её возбуждение.
— У тебя и это есть? — он замер, ощущая, как её внутренности сжимают его, словно не желая отпускать.
— Мм… Не беременела в этой форме, но… что-то такое нащупывала, — она хихикнула, но её дыхание сбилось, когда он двинулся, медленно, но глубоко.
— Даже не хочу знать, как, — пробормотал Люпин, но информация разожгла в нём хищное любопытство. Он слегка надавил, массируя кончиком вход в её матку, чувствуя, как она поддаётся, пульсируя в ответ. Затем, преобразовав руку в щупальце, он скользнул вдоль своего члена, расширяя проход, пока не уткнулся в стенку матки уже самим собой. Её плоть сжалась так сильно, что он едва сдержал рык.
— Ой! Дурак, больно! — Фив взвизгнула, её тело дёрнулось, но в её голосе мелькнула нотка наслаждения.
— Боль и удовольствие, — прорычал Люпин, его глаза сверкнули. Подхватив её за бёдра, он ускорил темп, вбиваясь в самую глубину. Её клоака сжималась всё сильнее, а тело дрожало, отдаваясь первобытным инстинктам. Через пару минут её пронзила судорога, и она зарычала, её клыки клацнули, а чешelayчатая кожа на спине засверкала, словно уголь в огне.
Не останавливаясь, Люпин прижал её к полу, перевернув так, чтобы её бёдра были задраны под удобным углом. Его рука сжала её горло, слегка ограничивая воздух, пока он растягивал её матку быстрыми, глубокими толчками. Фив хрипела, её фиолетовые глаза закатились, но стоны становились громче, почти звериными. Её когти царапали его плечи, оставляя тонкие кровавые полосы, но это только подстёгивало его.
На третий её оргазм, когда её тело содрогнулось, а клоака сжалась так, что он едва мог двигаться, Люпин не выдержал. С низким рыком он излился внутрь, чувствуя, как её жар поглощает его семя, а её мышцы продолжают пульсировать, выжимая каждую каплю.
— Вот так лучше, — он шлёпнул её по заднице, и влажный звук разнёсся по бане, смешавшись с их тяжёлым дыханием. — А теперь ртом.
— Уф… Секундочку… — Фив рухнула на пол, её бёдра дрожали, а соки — смесь её выделений и его семени — стекали по её чешуйчатой коже, оставляя лужицу на досках. Кое-как встав на колени, она подползла к нему. Её длинный, шершавый язык обвил его член, словно змея, чередуя мягкие и грубые касания. Её клыки слегка задевали кожу, добавляя остроты ощущениям, а её горячее дыхание обжигало.
Люпин стиснул зубы, не ожидав такой интенсивности. Её язык — то мягкий, как шёлк, то жёсткий, как наждачка — полировал его с нечеловеческой ловкостью. Ни одна эльфийка не могла сравниться с этой ящерицей, чья пасть работала с хищной жадностью, словно она пожирала его целиком. Он схватил её за рожки, направляя её движения, и её глаза сверкнули довольством.
Через минуту он не выдержал, выплеснув семя с громким стоном. Фив жадно проглотила всё, её язык облизал губы, а