На несколько секунд Редклифф замолчал, словно переводя дух после такой тирады. Он внимательно оглядел всех присутствующих, словно кого-то искал среди них.
— Хотел бы теперь поговорить о совсем неприятных вещах. Последнее время до меня стали доходить слухи о том, что кто-то в организации считает, будто бы «Имир» совершает какие-то противоправные действия против людей, против сотрудников и особенно против бывших сотрудников. Словно мы, как какие-то тираны и злодеи, увольняем неугодных нам, а потом по нашей же инициативе эти люди бесследно пропадают. На мой взгляд такие домыслы буквально дискредитируют все наши десятилетия борьбы с преступностью и защитой граждан. Да, в нашем уставе даже прописано, что руководство имеет право на некоторое засекречивание данных, которые могут навредить людям. Поэтому и многие отделы нашего штаба не находятся в свободном доступе. Это всё связано в первую очередь с тем, что враги могут узнать о наших новых разработках, видах противодействия, планах в конце концов. Всё это создаётся ради безопасности. Поэтому, когда мне сообщают о таких слухах среди нас, становится грустно и обидно. Возможно…всё это не просто так. Буквально вчера я узнал о том, что внутри «Имира» завёлся шпион. Прямо тут, в главном штабе.
В эту секунду по рядам началось шептание. Все были в шоке от услышанного, и что это так показательно сказано при всех.
— Я же говорю, что мы стараемся ничего не утаивать. Так вот, по многим действиям, произошедшим за последние дни, в «Имире» завёлся шпион. Крыса, которая залезла очень глубоко, — голос Нормана стал более властным и злым. — Он не только выдаёт наши тайны преступным ячейкам, но и подрывает устои организации. Возможно, именно с его подачи пошли все эти слухи. Сейчас руководство отдела безопасности начинает полномасштабные проверки среди сотрудников. Да, это коснётся каждого и доставит некоторые неудобства. Но, всё ради безопасности вас и продолжения качественной и честной работы «Имира». У меня есть информация, что преступник прячется среди наших людей. Это вопиющий случай. Поэтому я сообщаю всем вам это и хочу, чтобы вы донесли остальным. Любая помощь в поимке будет огромным плюсом для нас. Я полностью открыт перед вами.
Редклифф развёл руки в стороны, словно показывая чистоту своих намерений. Его спич был невероятно резким, смелым и въедающимся в голову каждого, кто сидел в этом зале.
— Может быть этот человек даже сейчас сидит здесь. Я не знаю. Может, он и не один внедрился в наши ряды. Я не знаю. Но я хочу полностью доверять вам, как и вы мне. Наше сотрудничество в «Имире» должно идти только на пользу всем нам и остальному человечеству. Поэтому прошу работать сообща и без каких-то недомолвок. В ближайшие дни господин Шох доведёт до всех новую программу работы некоторых отделов, которая упростит всю нашу жизнь. «Имир» ждут в скором времени большие изменения, которые только улучшат нас. Мы идём в ногу со временем на самом его пике. И будем продолжать так делать всегда. Большое спасибо всем за внимание.
***
— Ну и как тебе этот перфоманс?
Толпа выходила из зала и направлялась по своим обычным делам, ведь день ещё был в самом разгаре. Многие шли навеселе, многие задумчиво. Разговоры и перешёптывания велись со всех сторон. Практически никого нынешнее собрание не оставило равнодушным. В том числе Адама и Томаса. Сначала они шли очень задумчивыми, пытаясь переварить весь этот длиннющий монолог главы. Фишеру прямо казалось, что теперь всё окончательно поменяется. Не просто в организации, но в принципе. Это даже не ощущалось в тех словах или будущих действиях. А больше в атмосфере, которая окончательно поменялась. Словно некий рубеж преодолён, и страшное будущее наступило. Он не понимал суть собственных мыслей, но та вела его куда-то далеко, в дебри, которые пугали.
— Что-то мне совсем не понравилась его речь, если мягко выразиться, — ответил Томас после долгой паузы.
Оба очень внимательно оглядывались по сторонам, боясь, что их в этот момент будут подслушивать. Но, судя по всему, у каждого теперь голова была забита своими мыслями.
— Вот видишь, я всё время был прав. И похоже, тёмные времена для всей нашей организации наступают. Руководство открыто начало говорить о репрессиях. Теперь я больше чем уверен, что они всегда скрывали от нас многое. А все основные постулаты, которыми руководствовались, были лишь ширмой за их скрытной деятельностью.
— Подожди. Я хоть и тоже в небольшом шоке, но может не стоит настолько драматизировать? Никому бы не понравилось, если кто-то шпионит в его компании. Может это ты, Адам, ошибаешься, что завёл знакомства с такими людьми?
— Не будь наивным. Начинается закручивание гаек. А эта речь — хороший повод ввести сумятицу в головы тех, кто хочет справедливости. Так будет проще найти людей, несогласных с их позицией. Нас будут всех проверять, за всеми следить. Мы можем даже не заметить, как будем выполнять работу, которая нужна именно им.
Томас стал нервно оглядываться по сторонам. Когда его друг начинал так говорить, то мог слишком сильно повысить голос, сам того не замечая. Он решил его отвезти чуть подальше, где было поменьше народу. Да и чтобы вокруг не висели камеры наблюдения.
— Ты точно уверен, что стоит доверять тем людям, про которых говорил? Вдруг они подосланы Редклиффом и его людьми. И ты теперь уже точно на крючке.
— Нет, я верю тому парню. Даже по его разговору можно было понять, что он вообще раньше не знал ничего про эту сторону мира, про нашу организацию и всё остальное. А теперь я ещё больше уверен, что он и его человек в «Имире» пытаются помочь всем нам. Что-то грядёт, Томас. Я чувствую.
— Слушай, но может хотя бы не стоит сегодня встречаться. Это же вдвойне опасно после слов Редклиффа. Хотя бы переждать…
Адам положил руку