А потом, конечно, мы пересматриваем запись.
Снова слышен лай — это Джерик бежит. А вот и закадровая ругань.
— А теперь смотри, что будет! — говорит Ли и хватает меня за руку.
Да смотрю я, смотрю.
Королева велотренажёра отвлеклась, поэтому телефон снимает Рыжего (а лучше бы Краша, но мне просто не могло так повезти!).
Рыжий перехватывает руки и подтягивается высоко, по пояс. И вдобавок поджимает ноги.
Да, теперь и я замечаю. Потому что понимаю его. А Ли поняла — потому что любит.
Никто не догадается, и мы не выдадим. Что это не новый трюк повышенной сложности. А испуг.
(Изображение скользит, в кадре снова — Дэн.)
— Видишь, он тоже боится собак, — с нежностью произносит Ли. Для влюблённого каждый недостаток любимого человека — милая особенность.
— Да, — я стараюсь говорить легкомысленно и весело. — Повезло тебе. Ты теперь знаешь про его слабость. Может, однажды сможешь его защитить.
— И тебя могу! Вика, ну ладно, ничего такого в этом нет. У тебя же по лицу всегда видно, я давно догадалась. Ты сразу меняешь маршрут, если навстречу идёт собака. Я всегда перехожу дорогу с тобой вместе и не спрашиваю — почему. Потому что понимаю. И ты никогда не срезаешь путь через площадку, где могут гулять собаки, а идёшь через улицу. И когда мы смотрели тот мульт, помнишь? Там же вдруг собаки появились, много страшных собак.
— Какой мульт?
— Который мы смотрели у меня, помнишь? Ты ещё потом так быстро выбежала из комнаты, что я даже не заметила.
Выбежала, ага. Выбежала из комнаты и забежала в чёрную дыру.
— Всё из-за того случая в лесу? — пытает меня Ли.
— Да какая разница? Он выбрал и укусил именно меня! Да, из-за того случая.
— Он — это кто?
— Генрих. Его звали Генрих. Овчарка.
— Это было давно и всего один раз. Как я тогда с дерева упала…
— Деревья стоят на месте, и на них не обязательно залезать, если не хочется. Дерево на тебя не бросится само! А собаки — они повсюду. И самая подлость, что они очень быстро перемещаются и появляются неожиданно. Как этот Джерик на площадке.
— Смотри, я же на деревья всё равно залезаю, — гнёт своё Ли. — Как только гипс сняли, полезла в первый раз. Сначала было страшно. И потом несколько раз — тоже.
— Мне не просто страшно… Мне… — Как объяснить ей, что этот ужас повторяется в моей жизни? Джерик или ещё какой-нибудь случайный бобик — он, может, по природе милый и безобидный. Но стоит ему побежать в мою сторону — даже не броситься, нет — и я отправляюсь в пасть к Генриху. Достаточно просто мультяшных собак, бегущих на меня по экрану. А если начать восстанавливать в памяти тот случай в лесу — то провалишься в чёрную дыру и без всякой собаки. Сколько же раз Генрих кусал меня с тех пор?
— Тебе страшно, а ещё обидно? — пытается угадать Ли.
Она не отстанет. Что ж, попробуем снова.
— Дерево не сбросит тебя из-за того, что тебя когда-то сбросило другое дерево. Тут всё зависит только от тебя. Если держишься крепко — не упадёшь. А я могу крепко держаться на ногах, замереть и не двигаться, ведь я усвоила урок. Но кто знает, что у собаки на уме? И потом, отец сказал, что кусают тех, кто боится. Трусы испускают флюиды, или типа того. Он ведь был рядом, а Генрих его не тронул. Выбрал меня. Я сама виновата, испугалась, полезла на пень, пошевелилась, но не в этом дело. Я тогда просто боялась, а сейчас очень сильно боюсь. Поэтому меня точно укусят снова. И снова. И ещё.
— Собаки, с которыми гуляют в лесу, вдали от всех, часто бывают неадекватами. В городе таких не держат.
— Генрих был очень адекватным. Бросился только по команде хозяина.
— Бросился? — ахает Ли. — На вас с папой натравили собаку?
— Ты не знала, что ли?
— Я думала… Ну, что она сама по себе была психованная. Сорвалась с поводка, а тот чел её не удержал.
Ли — человек с огромным добрым сердцем. Она первая, кто не обвиняет меня в случившемся тогда на лесной поляне.
Когда заходит разговор о том, что меня укусила собака, взрослые обычно спрашивают: ты её дразнила? Им хочется поскорее превратить всё в нравоучительную историю. Девочка дразнила собаку, собака её укусила, девочка получила жизненный урок и больше не будет.
А я никого не дразнила, никого! Но урок получила, да. Только не усвоила. Потому, наверное, и возвращаюсь на ту поляну снова и снова.
Ненавижу плакать от жалости к себе! Но Ли добилась этого — тем, что встала на мою сторону, не вынуждает защищаться и оправдываться.
Она неловко меня обнимает одной рукой, потому что мы всё ещё сидим рядом перед компом. И шепчет в ухо: «Он гад, самый поганый на свете гад, жизнь его за всё накажет, а потом он умрёт и в ад провалится, где черти будут жарить его на всех своих сковородках и тыкать вилами в зад!»
Ли думает, что добро всегда побеждает зло. Она пока ещё верит в сказки.
А тот человек живёт себе припеваючи, он давно и думать забыл про то, что когда-то случилось в лесу. В ад проваливаюсь я. В чёрную дыру. Но не сейчас, нет. На сегодня хватит ада.
ГЛАВА 6. МИРОВОЙ ОКЕАН СКОРБИ
Каждую последнюю пятницу месяца вся школа сдаёт долги по географии. Болел, не успел, не понял — эти оправдания Робинзоновна не принимает.
Робинзоновна — потому что по пятницам. Ну, то есть по географии, но по пятницам.
Меня она держит в списке главных ничтожеств и валит на каждом уроке. Так что пятницы — это прямо моё время.
А началось всё нелепо. Я не выучила параграф и не успела, как обычно, прочитать его на уроке, потому что меня вызвали первой. Ли превзошла себя, на ходу сочиняя азбуку для глухонемых, чтобы донести до меня хоть что-то, но Робинзоновна заметила это и велела ей выйти из класса. А мне сказала, тихим таким голосом, от которого мурашки бегут по коже даже у дерзких и флегматичных:
— Ты что, дома не открывала учебник? Тебе не интересно? Как можно не любить географию? В твоём возрасте все мечтают о путешествиях и дальних странах!