— Мне присягнули на верность хатоу, и очень скоро присоединятся все малые зверянские кланы. Оури, ханатри, каерей, энирай, октокоты, кумари, гверфы… может быть даже микоты и фрезии!
— Ох… мечты, король Лииндарк. Совы — быть может, ежели вырвешь их у змей. Им там совсем не сладко приходится, они и чёрту будут служить, лишь бы не им. Ханатри… нет их больше. Есть пара зверьков подопытных у змей, да только они и сами не знают, ни кто они, ни зачем живут. Жабы… а уверен ли ты, что они захотят? Что, если им и у змей неплохо? Не всякий выберет свободу, король. В тебе говорит волчья кровь.
— Продолжай, — сперва я увидел в словах Лешего укор, но затем понял, что могу получить от этого разговора больше чем кажется. Как минимум, половину этого списка я назвал просто так, не имея никакого понятия, существуют ли эти расы по сей день вообще.
— Про энирай мне ничего неизвестно, как и про октокотов. Когда я видел их в последний раз, коты хаоса уходили куда-то далеко на северо-восток. Но их уже тогда было очень мало. Да и не воины они, погляди вон на Окти, — старик кивнул на сидящего чуть поодаль друга.
Странная красношерстная кошачья голова на восьми пушистых щупальцах, слияние астрала и хаоса и просто непонятное существо. Оружие он держать не способен, маги из них тоже не очень, хоть и навыки к родственной магии высоки. Насколько пусть даже пара сотен этих ребят могла бы улучшить мою армию? Пожалуй, тут леший прав. Даже улиткам я найду применение, а от этих будет немного толку что в бою, что в тылу.
— Кумари вымерли, насколько я знаю, — продолжил Леший. — Разве что одиночку-ренегата или полукровку повстречать можешь, но их ещё меньше, ежели вообще кто остался. Гвервы… возможно. Я вижу одного среди твоих друзей в качестве правой руки, верно? Хорошо, что они могут пойти за тобой, я поверю. За твоим витязем они точно могут пойти. Про фрезий и микотов же просто забудь сразу.
— Вымерли?
— Снежные люди вернулись наверх — под солнцем ещё остались места, где они могут жить. А про грибной народ никто не слышал уже больше тысячи лет. Говорят, ушли они куда-то глубже, к сердцу мира. По ту сторону черноты, за которую даже змеи не смеют соваться.
— За глубинными уровнями с пирамидами змей есть ещё что-то? — удивился я. Не то, чтобы это имело для меня какое-то значение, просто за глубинными уровнями я представлял себе… да в общем-то ничего не представлял. Разве есть что-то ниже?
— Есть, конечно есть, — чуть усмехнулся старик. — Жизнь — она почти везде есть. Не такая как здесь или на Поверхности. Может там, в чернильном ужасе за землями змей, есть ещё что-то, в чём сгинули микоты, оставив тари. Но им Подземье близко, они здесь жили ещё во времена древних.
Я задумался. Леший об этом вряд-ли сможет сказать, но что, если за пирамидами, где-то ещё глубже внизу, есть ещё какие-то ушедшие или осознавшие себя кланы? Может, они тоже могли бы стать моими союзниками? А если там обитают чудовища, может быть есть способ заманить их на территорию змей?
* * *
Жизнь в поселении под Разорванным Доменом входила в некий свой ритм, хоть и была по сути здесь явлением временным.
За тот день, что моя группа миновала Лес Секретов и вышла к дальнему полю ущелья Кларифны, здесь успели соорудить подъёмники. Теперь наверх можно будет доставить в том числе и поклажу. А наверху уже ждали примитивные подобия вороньих самоходных телег. Наша версия, увы, нуждалась в ручном труде. Но даже это — вершина совместного обсуждения и здесь с местным советом, и другой копией на выходе из Леса.
В идеале было бы проще послать лиир Сайрису, но старый друг на удивление не отвечал. Он будто вообще не слышал моей мелодии. Причины могло быть четыре. Или он сам не желал общаться, или находился слишком далеко, например, в другом мире. Или был мёртв, или… потерял связь со мной.
Например, если ему стёрли память, он вряд-ли расслышит посланный ему лиир. Просто не поймёт, он ведь не урождённый сиинтри, а всего лишь использует приёмы, которым я его обучил.
Я всерьёз забеспокоился за друга. Но сейчас идти в Доминион и выяснять его судьбу я себе позволить не мог. Чуть позже. Нужно хотя бы доставить всех в безопасное место и дать указания на время моего отсутствия. Работы по обустройству новой базы было очень много.
Так или иначе, с простейшим подъёмником на грубой рабочей силе мы справились, и даже начали готовить всё к началу похода.
В любом случае сперва крепость Каменного Облака должен был посетить я. Один. И только потом — все остальные.
Подземье тоже благоволило нам.
Эта ночь прошла спокойно. Впервые за долгое время абсолютно спокойно.
Усталые, мы повалились спать едва ли не всем отрядом в обнимку. Никто даже поесть перед сном не успел. Не помню кто взял на себя дозор и был ли он вообще — в любом случае, кристаллиды не спят и всегда на страже.
Проснулся я от тихого разговора Балтора с Тайной.
— … но как тогда власть правила ваша, если самой власти нет в том?
— Ты не понимаешь, что такое эмпатократия, брат гверф, — нежно ответила Тайна, будто рассказывала сказку. — Ты ведь идёшь за Лииндарком, потому что веришь в него, а не потому что у тебя долг, или тебя кто-то принуждает, верно?
— Премногим да. Но коим такое возможно в стране всецело? Коль миллионы в ней?
— Эмпатия. В мире древних тари были ценны узы. Как воля у аму или ум у змей. Самая большая ценность — это узы. Ценна лишь любовь — к близким, к своей семье, к детям, к родителям, к своей миирам’торрин. Если лидер империи в чём-то не прав — да, ему об этом скажет простой кузнец, как другу. И получит ответ. У нас никогда не было сильных и слабых, высших и низших. Только… чувства.
— Немногим, но понял суть. Только утопией видится…