Явное сходство имени IKVABE сразу же бросается в глаза, но данная деталь — далеко не единственная, способная вызвать удивление, но об этом — в конце главы.
Тяжёлым и трудным для восприятия средневековым языком в рукописи описываются некие события, привёдшие к тому, что имя Иквабэ вспомнили вновь — уже в I тысячелетии A.D.
Я не нахожу целесообразным приводить рукопись полностью — объем данного труда не позволяет сделать этого, но ограничусь пересказом и некоторыми цитатами.
Жили в одном селении во времена гибели Римской империи шестеро братьев — грабителей и разбойников, мерой чудовищных злодеяний своих они, казалось, стремятся превзойти друг друга. А звали их точно так же, как сыновей IKVABE, но не в их честь были они названы, а просто потому, что кельты давали имена своим детям в соответствии с датой рождения и некоторыми приметами и событиями, имевшими место в этот день, и никто не обратил внимания на необычную закономерность, ибо не помнил древнего и страшного имени.
Это могло быть простой случайностью, которой воспользовался Бог, но разве не в силах он был устроить все именно таким образом, недовольный тем, что народ его более ему не поклоняется?
В своей родной деревне братья никому не причиняли вреда, но не из благих побуждений, а лишь затем, чтобы всегда иметь надёжное убежище на случай преследования или погони, и с этой целью щедро делились со своими соседями награбленным добром. Но в чужих деревнях они, бывало, подчистую вырезали всех мужчин, ибо в умении убивать и сражаться им не было равных, а женщин — от молодых девочек до беззубых старух насиловали и, вдоволь натешившись, опять же лишали жизни.
Случилось им однажды совершить набег на селение Уитстауэн, в землях нынешнего Лоуленда. Их последней жертвой оказалась дочь местного охотника, который в это время находился в лесу. Они надругались над нею по очереди — сперва старший, а за ним все остальные, в порядке старшинства. Как только меньший брат закончил своё грязное дело, раздался страшный голос, исходящий как будто бы со всех сторон сразу: «А теперь я позабавлюсь с ней».
Услышав голос, братья тотчас же пали замертво. В то время отец девушки вернулся домой. Глазам его предстало кошмарное зрелище. Дымящиеся остовы хижин и горы трупов на земле, и между ними он увидел тела шести иноплеменников — последнее он без труда определил по их одежде. В руке одного из них был зажат пояс его любимой дочери, вышитый драгоценными камнями, но самой девушки нигде не было. Он сразу догадался, что пришельцы и есть те самые легендарные злодеи, о которых говорили всюду, и надежда найти свою дочь живой и невредимой покинула его, а то, что он не смог найти её тело и предать земле, усугубило его горе во сто крат. Быть может, думал он, они сожгли свою несчастную жертву, либо утопили её в озере. Странной показалась ему смерть разбойников — на их телах не было серьёзных ран. Следы звериных зубов и когтей также отсутствовали. Что же убило их? Христианские суеверия лишь слегка затронули душу охотника. И все — таки он не решился измываться над трупами тех, кто нанёс ему тягчайшее оскорбление из всех возможных и ранил смертельно в самое сердце. Он выкопал семь могил — в шести из них его руками были захоронены братья, а в седьмой — все, что осталось от дочери — драгоценный пояс. Засыпав все могилы землёй, он принялся оплакивать невосполнимую утрату. Злые языки говорили, будто любовь охотника к своей дочери проявлялась не только на уровне отцовских чувств. Тем проще было ему, не ведая того, исполнить предписания ритуала. Однажды ночью знакомый голос позвал его. Выйдя из хижины, он увидел стоящую на коленях, спиной к нему, обнажённую девушку. Приглядевшись внимательнее к её волосам и фигуре, он без труда узнал ту, которую считал безвременно погибшей. Девушка сказала ему:
— Древний бог похитил меня. Но прежде эти негодяи сделали со мною то, что до сих пор я позволяла одному лишь тебе. Если хочешь отомстить, сперва возьми меня сзади, но ни в коем случае не смотри мне в лицо, ибо теперь я принадлежу Богу. Охотник повиновался, и сразу же после совокупления получил от дочери чёткие инструкции. Он должен был изготовить Жезл и Барабан смерти. Затем раскопать могилы братьев, а последней — пустую могилу, предназначенную ей. Тогда девушка явится перед ним и он должен будет вновь соединиться с нею, не видя её лица. По завершении всех следующих за этим действий злодеи воскреснут и в течение тринадцати лет будут беспрекословно повиноваться ему. Убить их нельзя, а сами они могут уничтожить кого — угодно, и нет в мире волшебства, способного остановить их.
Но когда истекут тринадцать лет и один день, они должны обрести свободу, иначе горе свершившему ритуал. Закончив свою речь, девушка исчезла, растворившись в воздухе, подобно туману.
Охотник проделал все то, о чем она сказала ему, и шестеро духов, войдя в мёртвые тела разбойников, оживили их. С помощью своих неуязвимых помощников кельт, происходивший из простого рода, вскоре сделался владыкой клана, поскольку они доставляли ему золото и драгоценности, а после того как он разбогател, убирали с его пути реальных и предполагаемых соперников.
Он построил замок и, укрывшись за его стенами, предавался разнузданным оргиям. Когда время службы сыновей бога подошло к концу, хозяин то ли не захотел их отпускать, то ли просто замешкался (сведения об этом сохранились весьма противоречивые) — но в итоге он был поражён страшным недугом — из его груди и живота вырастали чёрные цветы и травы, издающие невыносимое зловоние, а плоды этих растений были похожи на его собственные внутренности.
Почуяв близость смерти, он велел позвать христианского священника в надежде на то, что он исцелит его своими молитвами. Но это не помогло. Единственное, к чему привёл этот визит — это подробная история содеянного кельтом — предсмертная исповедь, записанная служителем церкви и ныне ставшая достоянием узкого круга учёной общественности, допущенному к пыльным книгохранилищам Оксфорда, куда посторонним вход строго воспрещён.
Теперь я перехожу к подробному описанию ритуала, составленному мной на основе рукописи.
Магический жезл
Он должен быть сделан из «светлых» пород деревьев — бука, граба