Казалось, что с ней нельзя, как с другими — погулять без обязательств и разойтись. Хотя она и явно заигрывала со мной, всё равно не вела себя как легкодоступная девица. Даже наоборот, иногда ускользала, будто специально дразня. Но всё равно ловила мой жадный взгляд, подмигивала понимающе, флиртовала так, как никто никогда со мной. И пусть в моей голове идеальный образ женщины был несколько иной — скромная и тихая, только вот с её внешностью, я всё равно решил, что не упущу такую красоту и заберу её себе.
Решил сразу. И почти сразу же так и заявил ей.
Она рассмеялась, ничего толком сначала не ответив. Зато в тот же вечер подкараулила меня в пристройке. Вообще я отправился туда, чтобы разобрать инвентарь, что-то починить, что-то заново изготовить — собственно, в этом моя работа и заключалась в разъездах. Я работал руками, напоминая сам себе, кем был не так уж давно, до того, как добился лучшей жизни. Но конечно же увидев её там, даже минуты не думал.
Анка была прекрасна.
В светлом платье до середины икр, что не скрывало тоненькие щиколотки. С томным взглядом. С распущенными светлыми волосами без косынки. Закусила губу, встав на пороге и глядя на меня так призывно… Она молчала, но я не смог устоять. Затащил её за собой (благо, был уже вечер и никого во дворе из слуг не наблюдалось) и сделал своей. На миг мне показалось, что она ещё девица — уж больно тесной оказалась, но тут же отбросил эти мысли. Девица не стала бы отдаваться так запросто малознакомому мужчине, да ещё и в пристройке с хламом.
К тому же она отвечала со всей страстью, обнимала меня, целовала и позволяла куда больше, чем другие женщины со случайным любовником. Я же шептал ей, что она моя теперь и я забираю её с собой. Она кивала, стонала, цеплялась за мои плечи. На прощанье поцеловав меня в щёку, убежала, хитро оглядываясь. И пришла ещё через день. И потом ещё…
На третий раз я уже позвал её к себе в дом, помня, что она сирота и живёт в доме хозяина. А она спросила, правда ли заберу потом с собой и обеспечу? Я ответил утвердительно. Обещал, что женюсь, что у нас будет семья. Она смеялась заливисто: «Скажешь тоже, семья! Мне ещё рано детей!». А я зацеловывал её лицо и обещал подождать, сколько она захочет.
Я мечтал о детях. Хотел, чтобы у меня была любящая жена и сын. Или дочь. Неважно.
Но именно тут мне и начали говорить, что Анка — та ещё девка. Что она легкомысленная и несерьёзная. Что ругается со всеми без разбору и требует к себе особого отношения. Что крутит шашни с управляющим и хозяином дома сразу. И прочее такое говорили. Я же не хотел в это верить. Думал, что при такой красоте и покапризничать не грех, а уж то, что из зависти к её внешности могли и оговорить — так это само собой понятно.
Однако спустя пару недель наших «отношений» вдруг и правда увидел её весьма эмоциональный разговор с хозяином…
Она же даже не объяснила мне ничего. Просто не пришла вечером, как обещалась раньше. А утром, когда поймал её в саду и потребовал обосновать свои поступки, рассмеялась мне в лицо при других женщинах, мол, я сам себе всё надумал. Она лишь хорошо провела время, и я провёл. Поэтому готова принять от меня за это какой-то подарок.
В тот день я нёс ей брошь. Сделанную мной лично. Ручную работу. Каждый камень выбрал сам и вставил в обрамление из драгоценного металла. Как какой-то мальчишка считал, что она обрадуется и сможет оценить. Но когда она потребовала фактически оплаты за свои «услуги»… Я вырвал эту брошь из своего жилета вместе с карманом и бросил ей под ноги.
И если считал, что это хотя бы немного заденет её, ошибся. Она и бровью не повела, краешком своей обуви оттолкнув то, во что я вложил душу, и заявив, что «эта дешёвка» ей не нужна…
Возможно, даже после этого, одумайся она и приди ко мне, я бы ещё принял. Попроси она прощения за то, как поступила, признайся, что правда была легкомысленна и просто запуталась — я бы простил и даже понял (сироте тяжело устроиться в жизни, как бы я мог осуждать её за прошлое?). Да и больно уж пекло к груди от одного её только вида — не хотелось отпускать и признавать, что это конец. Но дальше она сделала то, что я бы не простил ей никогда и ни за что…
Эта бесстыжая дрянь безжалостно изваляла моё сердце вместе с моими мечтами, которые я раскрывал ей во время близости, в грязи и выбросила, словно мусор. Всё её очарование слетело мигом. Прожжённая, лицемерная, вульгарная — вот какой она оказалась на самом деле. Внешне милая и нежная молоденькая девочка, а внутри…
Поняв всё о её продажной легкомысленной сущности, я запретил себе думать о ней. Запретил вновь представлять себе картинки, как забираю её из этого захолустного места и увожу с собой, как она станет ластиться ко мне и широко улыбаться в нашем с ней доме. И уж тем более, чёрт бы её побрал, запретил представлять себе наших с ней детей.
Я даже зло посмеялся над собой тогда. Ну видано ли дело, как баба распланировал себе жизнь с продажной девицей? И я всё понимал теперь. Всё. Но стоило вновь натолкнуться на неё случайно — и в голове опять мутнело. В груди стучало. В штанах становилось тесно. Хотелось забрать, украсть, хоть силой, но присвоить!
И одновременно убить её…
Растоптать так же, как она мою душу. Изорвать на мелкие куски. Развеять по ветру.
Но ведь сплюнув на землю у её ног в наш последний разговор, я только сцепил зубы и ушёл, обещая себе, что больше даже не взгляну на неё.
И не смотрел.
Злился, бесился, бился головой о стену, но держался, не позволяя себе не только обидеть эту стерву, что точно заслуживала, но и просто взглянуть. К