— А вот там тебе и место, — зашлись злым хохотом четверо отморозков. — Только разве за такую грязнулю стоит платить? Это мы ещё и одолжение тебе делаем же…
— Точно. Обойдётся без монет.
Я будто бы онемела от осознания того, что попала в западню. Тело не слушалось. Даже оттолкнуть их руки не могла. Не понимала, что делать. Видела лишь их грязные оскалы. Сальные взгляды. Ощущала смердящий запах их грязных, мокрых от дождя тел. И… морально умирала.
Меня больно схватили за волосы, запрокидывая голову назад так, что теперь крупные капли дождя били прямо по лицу и затекали в нос, мешая дышать.
— Всё равно смазливая, — одобрил один из ублюдков, поворачивая моё лицо за подбородок из стороны в сторону.
— Пожалуйста… — смогла лишь прохрипеть, прежде чем вновь получила сильный удар по губам.
Безысходность и отчаяние накатили с такой силой, что сердце замерло на несколько секунд, а потом резко пошло галопом. В глазах туманилось и двоилось. Пошлые шуточки и комментарии не доходили в полной мере до моего сознания (разве может это всё происходить в реальности со мной?), где красным мигало — это конец.
Мне хотелось очнуться сейчас хотя бы в своём мире. Пусть в реанимации, переломанной от шеи до ног. Пусть без жилья и близких. Без работы, без учёбы. Одинокой и больной. Но только бы не быть сейчас тут. С ними. Только бы не ощущать то, что сейчас случится.
Лучше бы даже Дар меня убил, как обещал…
Я едва держалась всё это время. Сначала потеряв единственного близкого мне человека в своём мире, потом пытаясь там бороться за жизнь. Затем оказавшись в теле легкомысленной Анки, которую все ненавидели и презирали. Стерпела приставания хозяина. Злость Дара. Страх побоев от него. Безысходность на улице. Работу в доме терпимости. И оказавшись снова одна в ночи чужого мира, честно думала, что хуже уже и быть не может.
Но вот оно — то, что поставит в моей никчёмной, никому не нужной жизни жирную точку.
После такого я не выдержу. Даже ради крошечного сердечка, что бьётся во мне. Не смогу.
Осознав тщетность попыток сопротивления и получив ещё несколько затрещин и ударов, я будто бы отрешилась от происходящего. Твердила себе, что это не я сейчас стою тут коленями в грязи, и не на мне пытаются разорвать одежду, заламывая руки. Всё это не со мной. Нет. Может быть это Анка. Или кто-то другой. Но меня тут нет… Больше нет… Нет.
В какой-то момент ощутила, как моё сознание начинает уплывать. Ледяной дождь уже не приводил в чувство. Страх стал моей сущностью. Кроме него не осталось ничего больше. Не было даже пустоты. Только огромный, разрастающийся концентрированный страх. Уже и меня не осталось.
Но перед тем, как к своему облегчению потерять сознание, всё равно успела заметить, что рядом с отморозками появился кто-то ещё. Кто-то огромный, как тёмная гора. Наверное, их сообщник.
Усмешкой судьбы стало то, что эта фигура напомнила мне Дара — единственного, от кого я по своей наивности ожидала в этом мире помощи и поддержки. Может мой помутневший разум просто хотел его здесь увидеть напоследок — не знаю… Но заметив этот огромный силуэт на фоне иссиня-белой вспышки, которую видимо сгенерировал мой отчаявшийся мозг, очень быстро я отключилась, продолжая некоторое время даже в темноте ощущать грубые тиски чужих рук и моральную боль, которая окутывала всё тело с пальчиков ног до кончиков длинных волос…
А первым, что услышала после того, как очнулась от вязкого и липкого беспамятства, были… шаги. Тяжёлые шаги по деревянному полу.
Кто-то ходил рядом и громко вздыхал.
Если бы у меня были хотя бы остатки моральных сил, возможно я бы вспомнила, что в фильмах, когда героя похищают, очнувшись, первое время он делает вид, что ещё без сознания, чтобы разведать обстановку. Но сил у меня не было. На борьбу, на отстаивание себя. На что-то ещё. Поэтому я с трудом, но распахнула отёкшие веки, глядя прямо перед собой пустым взглядом.
Всё тело ломило от слабости и жара. В голове — вязкий туман. В горле и глазах — будто песок. У меня не было ни сил, ни желания хотя бы двинуть рукой или ногой, чтобы проверить, не связана ли я. А уж допытываться, что там со мной произошло — тем более. Не помню — и хорошо. Жаль только, что я всё же очнулась снова в этом жутком мире. Сомнений, что это не мой родной город не было. А значит, я по-прежнему в теле Анки.
— Анка, — низко прозвучало совсем рядом, а на мои щёки опустились широкие мужские ладони, только подтверждая догадку.
Машинально я дёрнулась от них назад, но куда моей замедленной реакции против здорового мужчины? И тут с лёгким налётом удивления увидела перед собой Дара. И судя по тому, какие горячие и шершавые у него руки, это не галлюцинация, а правда…
Откуда ему тут взяться? Почему он рядом? И я, выходит, снова у него дома?
— Ты как? — его глаза выражали почти искреннее беспокойство, но если честно мне просто не верилось, что он может вот так со мной говорить и так смотреть.
Наверное, снова кажется. Как казалось, что я парю где-то в невесомости, пока была без сознания. Как мерещилось всё это время, что вот-вот начнётся белая в жизни полоса. Теперь я не питала иллюзий. Либо я сошла с ума, либо это просто обман зрения.
Если это правда Дар рядом, то ничего хорошего меня точно не ждёт.
И хотя я и понимала его реакцию на новость о беременности молодой жены, всё равно не могла не винить в том, что со мной случилось дальше. Он же выгнал меня. Хотел ударить. А теперь ему есть дело до меня? Глупо в это верить. И я не стану. Ни за что.
Никогда не забуду, с какой ненавистью он смотрел на меня там, в бане. И это после того, как разделся и касался меня. Как я поверила, что между нами может быть нежность и ласка. Как решила довериться ему, хотя бы попробовать. Как впервые в жизни решилась на близость с мужчиной…
И то, как потом осталась одна в чужом городе. Как он сказал