Не знаю, как сама Анка отнеслась бы к новости, обрадовалась бы или расстроилась и приняла предложение своего хозяина, выпив из склянки. Но теперь это моя жизнь. И решать только мне.
Если ещё сегодня утром у меня не было никакого представления о будущем, то теперь было понятно как минимум одно — скоро у меня будет ребёнок. Единственная в обоих мирах родная мне душа. И я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы сберечь её и не позволить никому обидеть…
Глава 7
Вот только оставалось решить вопрос с замужеством.
После купания я переоделась в чистое и долго думала, сидя на своей скромной постели. Куда мне податься с ребёнком? Как его обеспечить, если у Анки за душой ни гроша не было. И работать ведь первое время полноценно тоже не выйдет. Конечно, бабушка мне рассказывала, как её мама в поле родила и работу продолжила, оставив ребёнка на траве, закутанного только в тряпки. Но я даже представить не могла, что так же смогу.
К тому же, у меня, как сказал этот ужасный человек, даже родни никакой. Я никому не нужна тут тоже. И никто за меня не заступится. И не защитит. Да и ребёнку семья нужна, а не молодая, не понимающая, где она оказалась, мама… Поэтому, если какой-то добрый мужчина, согласится взять меня в таком положении, то может оно и к лучшему?
Тогда все остальные перестанут приставать и рассчитывать на что-то.
Конечно, я всегда хотела другого. Замуж по любви. И вместе всего добиваться, что возможно по крайней мере в моём родном городке. Но тут уж случилось иначе. Выбора, кажется, и нет особо.
Об остальном, что ждёт меня в замужестве, старалась не думать. Может, мне даже повезёт, и я смогу если не полюбить, то хотя бы уважать мужа? Конечно, с репутацией Анки он вряд ли с уважением станет относиться ко мне. Но ведь возможно такое, что со временем что-то изменится? Увидит, что я веду себя прилично, и изменит мнение…
Да, вынужденный брак — дико для меня, родившейся в двадцать первом веке. Но ведь когда-то браки так и заключались, и разводов было меньше, и измен. Наверное.
Конечно, и говорить о таком было не принято, но ведь как-то люди жили. К тому же в моей почти безвыходной ситуации, это как раз и может быть выходом. Всяко лучше, чем моё прежнее положение легкомысленной и легкодоступной девицы.
Повинуясь не столько приказу хозяина, сколько собственному здравому смыслу, я и правда не выходила из комнаты до позднего вечера. Всё думала, взвешивала, и иного выхода кроме нежеланного брака не видела. Однако, как только на дом опустилась темнота, ощутила, как сжимается от голода желудок. Слабость после дневного обморока тоже не до конца прошла. И прикинув, что в моём положении устраивать голодание — не самая полезная вещь, таки решилась сходить тихонько на кухню. Ради себя одной наверное и не пошла бы, но морить голодом ребёнка внутри не была намерена.
Правда, для этого нужно было выйти из дома и дойти до пристройки, что находилась снаружи. Но сейчас встретить кого-то будет проблематично, все уже должны спать. Хозяин, судя по всему, после последних новостей больше не станет приставать. Как мне показалось, он вообще с брезгливостью отнёсся к моей беременности. Но это не только не обидело, а и вовсе обрадовало меня. Я даже вздохнула спокойнее.
Поэтому набросив на плечи старенькую порванную местами шаль, что откопала в шкафу, мышкой выскользнула из комнаты, пытаясь понять, где она располагается, и как отсюда пробраться к выходу.
К моему счастью, комната располагалась прямо под той лестницей, с которой меня едва не спустили в первый день моего тут появления. И до выхода было рукой подать. А на пути мне действительно никто не встретился.
Поэтому без происшествий добравшись до кухни я, не понимая, как тут включить свет (первый раз когда тут была, на это не смотрела, а днём не подумала даже), на ощупь прокралась к тумбе, в которой должен был храниться хлеб и вяленое мясо. Отчего-то очень сильно хотелось именно его.
И не отказывая себе, также на ощупь я тонко нарезала и его, и немного зачерствевшую буханку, собрав вкуснейшие бутерброды. Успела надкусить только первый, как вдруг на кухне стало светло.
Видимо, занятая нарезкой вслепую, не обратила внимания на то, что кто-то вошёл сюда же. Или просто этот кто-то ходит очень тихо.
Ослепнув в первые мгновения, прикрыла глаза рукой:
— Кто тут? — вырвалось само, пока пыталась проморгаться, чтобы прогнать слёзы и начать видеть снова.
— А ты кого-то конкретного здесь ждёшь? — раздался совсем рядом низкий недовольный голос, и я вздрогнула, не ожидая, что он успел так близко подойти.
Кое-как прогнав слёзы, я вытерла глаза ладошками, и запрокинула голову, взирая на раздражённое лицо великана. Дара то есть. Теперь я хотя бы знала его имя.
— Так что? Не помешал свиданию? — он искривил губы в презрительной усмешке.
— Н-нет н-никакого с-свидания, — пробурчала нечленораздельно, сама себя ругая, что начинаю заикаться каждый раз, как говорю с ним.
— Ну а то ты просто так бы сюда пришла, — покачал головой великан и отвернулся.
— Я просто проголодалась, — возразила робко, и он обернулся снова, теперь взирая на четыре неаккуратных бутерброда, что лежали на столешнице.
— Ничего у тебя аппетит, по тебе и не скажешь, — отозвался он и, отодвинув стул, уселся прямо напротив, не сводя с меня пристального взгляда.
— Я не ужинала и… — почему-то начала оправдываться и замолчала, сообразив, что ему до того и дела нет, наверное. — Хотите? — предложила вдруг неожиданно для себя.
Брови Дара приподнялись.
— Никак не наиграешься? — выдохнул тут же, зло нахмурившись.
— Что? — переспросила и, вспомнив наш утренний разговор, быстро опустила глаза. Сказал же не смотреть.
Да и мало ли, что ему там покажется? А ещё мало ли что он из-за этого сделает…
Всем телом я ощущала его внимание и… что-то ещё. Странное и непонятное, и оттого более пугающее.
— Я в коридоре вас видел сегодня, — вдруг встал Дар и подошёл ближе.
Голос его прозвучал куда спокойнее. Хотя сдерживаемую ярость я всё равно