— Ну конечно. — Марко взял сына за плечи и посмотрел ему прямо в глаза. — Я люблю тебя, ведь я твой отец. Я всегда буду любить тебя, и человек, в честь которого тебя назвали, тоже любил бы тебя. Он спас мне жизнь, и я любил его как брата. Он был героем.
— Но ты тоже герой. Ты отправился туда его спасти!
— Сомневаюсь, сынок. — Марко с трудом улыбнулся.
— А я — нет, — ответил Сандро, снова обнимая его.
У Элизабетты на глаза навернулись слезы: до чего она везучая, Бог наградил ее прекрасным браком и счастливой семьей. В тот миг ей стало ясно, что она никогда не сумела бы написать о семье и любви, если бы сама это все не испытала. Ее роман — это их история, ведь у каждой семьи она своя, и история каждой семьи начинается с любви. Необычно то, что история ее семьи началась с влюбленности сразу в двоих.
Элизабетта представила, как история ее семьи вливается в другие истории, те с течением времени наслаиваются одна на другую, создавая палимпсест, что охватывает весь мир, — подлинную историю человечества, которая передается от одного поколения к другому и ширится.
И все они, окутанные любовью, длятся вечно.
Примечания автора
Я хотела написать этот роман еще со времен учебы в Пенсильванском университете, где слушала годичный семинар, который вел покойный Филип Рот. Первый семестр был посвящен литературе Холокоста, и мистер Рот познакомил нас с книгами Примо Леви, итальянского химика, еврея, которого выслали в Освенцим, однако он выжил и написал потрясающие мемуары «Человек ли это»[144], опубликованные в США под названием «Выживший в Освенциме». Эта тема преследовала меня долгие годы, и я знала, что когда-нибудь к ней вернусь. И вот, написав тридцать с лишним романов на темы семьи, любви и справедливости, я решилась попробовать. Так родилось «Вечное».
Я очень люблю историческую литературу, и по прочтении книги у меня всегда возникает вопрос: насколько этот роман соответствует действительности? Итак, позвольте мне разграничить в «Вечном» вымысел и исторические факты.
Во-первых, семьи Д’Орфео, Симоне и Террицци — плод моего воображения, как и Элизабетта, Марко и Сандро. Большинство второстепенных персонажей романа также вымышлены, за исключением тех, о которых будет сказано далее. Однако я провела исследование для того, чтобы речь героев, их одежда и другие атрибуты подходили духу времени.
И все же многое из происходящего на этих страницах соответствует настоящим событиям прошлого.
Самое главное: жуткое rastrellamento действительно происходило в гетто и других римских кварталах. Это случилось 16 октября 1943 года, как и описано в романе. Еврейских мужчин, женщин и детей под дулами автоматов выгнали из их домов, затем перевезли в Военное училище и в итоге отправили в Освенцим. Фамилии семей, которые перечисляет Сандро, когда его забирают, — это фамилии реальных евреев, оказавшихся в немецком поезде, что вез их из Рима в Освенцим. Выжили только шестнадцать человек.
События, которые предшествовали rastrellamento, произошли на самом деле, как и описано в романе. Немцы действительно вымогали у еврейской общины золото, и община выполнила их требование, хотя им далось это с огромным трудом. Президент Уго Фоа и президент Данте Альманси были реальными людьми, и я описала в книге их героические усилия по спасению общины и ее бесценного достояния. Главный раввин Золли тоже существовал на самом деле, как и ювелир Анджело Антиколи, бухгалтер Ренцо Леви и секретарь Розина Сорани.
Туллио Леви-Чивита — это еврейский математик, знаменитый итальянский Эйнштейн, и я описала в своем романе, как на него, а также на многих других гениальных профессоров-евреев повлияли расовые законы.
Доктор Джованни Борромео, управляющий Ospedale Fatebenefratelli, действительно был врачом и профессором медицины. Это невероятно, но он и впрямь придумал потрясающий трюк, чтобы одурачить нацистов, выдумав синдром «К», и спас еврейских пациентов больницы.
Оберштурмбаннфюрер Герберт Капплер — историческая личность, он был самым высокопоставленным офицером Schutzstafel, то есть СС, в Риме. Его разговоры с Массимо и президентами Фоа и Альманси на вилле Волконской я написала, основываясь на исторических исследованиях, в частности на научных трудах Роберта Каца. Монсиньор Хью О’Флаэрти был реальным ватиканским священником в соответствующий период времени, его действительно называли Алым Первоцветом Ватикана, поскольку он, подобно британскому шпиону, скрывался от нацистов, защищая итальянских евреев. Соответствует правде и то, что монсиньор Хью О’Флаэрти посещал Капплера в тюрьме и что в конце концов Капплер принял католическую веру.
Барон Эрнст фон Вайцзеккер также был реальным человеком, итальянофилом и в указанные годы — послом Германии при Святом Престоле. Его разговоры с Элизабеттой, конечно, вымышлены, но, согласно моим исследованиям, он действительно мог так себя вести.
Транзитный лагерь в Фоссоли на самом деле существовал, как и другие транзитные и концентрационные лагеря в Италии. Лагерь Фоссоли находится у города Карпи, недалеко от Модены, как описано в книге. Когда я собирала в Италии материал для своего романа, я посетила Карпи и то, что осталось от транзитного лагеря. Впечатления я получила очень мощные. В Карпи есть мемориал в память о погибших, а также музей лагеря — Museo al Deportato, его экспонаты я взяла за основу для сбора информации. Я сняла видео о лагере и музее, которое можно увидеть на моем сайте.
Большинство других мест в романе — реальные места в Риме, за исключением точного местоположения домов семьи Д’Орфео и Нонны в Трастевере. Эти улицы — моя придумка, хотя Трастевере — на диво очаровательный район Рима, и все, что я говорила о нем здесь, — правда. Ресторан «Каса Сервано» — вымысел, однако любой, кто побывал в Риме, подтвердит, что паста в этом городе невероятная, а углеводы — одна из трех миллиардов причин, по которым стоит его посетить.
Я побывала в гетто, заглянула в синагогу, на Тиберину, прогулялась в окрестностях реки Тибр и в Трастевере, а также по менее значимым местам, таким как Ла Сапиенца, Виа-Тассо, Военное училище и римские катакомбы. Обо всем этом я сняла видео, которые тоже можно найти на моем сайте.
Описание приготовления пасты я почерпнула из собственных воспоминаний: в детстве я проводила долгие часы на кухне с моей любимой мамой Марией, которая готовила домашнюю еду каждое воскресное утро. Она была темпераментной уроженкой города Кьети в Абруццо, и именно ее происхождение я приписала Марии Террицци. Моя мама потрясающе готовила пасту, и я рассказала о ней в мемуарах, которые пишу в соавторстве со своей дочерью Франческой Серрителлой. Как и Нонна, мама Мария всегда отвечала на вопрос вопросом.
В конце концов — почему бы и нет?
Благодарности
Воспользуюсь шансом поблагодарить экспертов,