– Да, у моих родителей большая семья. У меня есть трое братьев и сестра. Да и другой родни хватает, – как-то по-доброму усмехнулся дворецкий.
Я была искренне рада за Кристофера. Большая дружная семья – это то, о чём я могла только мечтать. Неожиданно я осознала то, насколько я одинока. В обоих мирах у меня нет совсем никого, к кому я могла прийти, чтобы поделиться радостью или печалью.
– Вам очень повезло, – честно сказала я, вставая из-за стола.
– Вы не притронулись к десерту. Это ягоды из нашего сада, – мужчина указал мне на большую креманку, наполненную малиной и земляникой.
– В другой раз. Мне нужно… переодеться перед прогулкой, – пробормотала я, сбегая из уютной беседки.
Растревоженные эмоции искали выход, поэтому я опять почти бежала к белому роялю, ругая себя за неосмотрительность. Нужно было сразу переодеться в новые наряды, но у меня есть дурацкая привычка сначала хорошенько ими налюбоваться в одиночестве, а потом носить.
Музыкальный зал встретил меня привычной тишиной и идеальной акустикой.
Открытый клап, первые аккорды, а перед глазами улыбающееся лицо мамы, её тёплые руки, смех, запах фирменного пирога, который она пекла, когда на улице становилось особенно пасмурно и хмуро. Мне кажется, одно её присутствие в моей жизни делало её уютней и светлее, а теперь никого нет. Одна.
Я играла и играла, но боль всё не заканчивалась, а потом мне на плечи опустились чьи-то тёплые ладони, даря успокоение, прогоняя одиночество, оставляя надежду.
Аккорды стали стихать, мои пальцы замерли на клавишах, но открывать глаза я не спешила. Я понимала, что открою глаза и иллюзия того, что рядом кто-то близкий исчезнет, только всё равно нужно возвращаться в реальный мир.
Глубоко вздохнув, я оглянулась назад, чтобы убедиться, что за спиной никого нет, но взгляд уткнулся в знакомый чёрный костюм.
– Кристофер, – устало произнесла я имя смущавшего меня мужчины.
– Что, Милена? – также тихо и хрипло сказал дворецкий.
– Не делайте так больше. Не ходите сюда за мной, – попросила я, опустошённая настолько, что во мне не осталось никаких эмоций.
Я встала и чужие руки соскользнули с плеч, отнимая живительное тепло.
– Не могу этого обещать, моя госпожа, – услышала я тихие слова, но как-то реагировать не стала, а просто ушла в свою спальню, где спряталась под одеялом и почти сразу уснула, забыв про планы на прогулку.
Глава 18. Своеволие
Кристофер Нуар
Милена, обессиленная после очередной мелодии души уснула, свернувшись в трогательный комочек вокруг подушки, а я стоял и смотрел на неё не в силах уйти.
За окном мерно шелестел мелкий прохладный дождь. Он не утих даже после того, как магия успокоилась, как не ушла до конца и боль моей юной хозяйки.
Я должен был покинуть спальню, заняться делами Рауфхолла или поискать очередного гадкого эльфа в учителя Милене, но я продолжал стоять и рассматривать тонкие черты девичьего лица, мысленно ласкал припухшие от слёз веки.
Устав бороться со своими неуместными желаниями, я скинул туфли и лёг рядом прямо поверх одеяла. На всякий случай я наложил на хозяйку сонные чары, чтобы она не испугалась, если внезапно проснётся.
Разрешив себе ещё одну вольность, я обнял Милену и зарылся носом в светлые пряди волос, тонко пахшие фиалками и весной. Пробудившаяся драконья сущность довольно урчала от близости избранницы, а я должен был, наверное, стыдиться своей слабости, но не мог. Сейчас меня переполняли другие эмоции – пугающе сильные, жгучие, сладкие и непривычные.
Неожиданно для себя я тоже пригрелся рядом с Миленой и уснул до глубокой ночи. Проснулся от знакомого магического холодка, кружившего неподалёку.
Я закрыл от призрака хозяйские покои, поэтому попасть сюда без приглашения леди Рауф он не мог, но это не помешало пронырливому духу выяснить моё местонахождения. В принципе, сейчас его неуёмное любопытство сыграло мне на руку. Представляю, что бы было, если утром миссис Лиман увидела помятого меня, выходящего из спальни хозяйки.
Коснувшись губами нежной девичьей щеки, я встал с постели и только тогда убрал действие сонных чар.
Ожидаемо, за дверью покоев меня встретил ухмыляющийся Фридрих. Сейчас концентрация магии в замки была настолько плотной, что дух выглядел почти материальным.
– Что, наша маленькая хозяйка сумела пролезть даже под твою бронированную шкуру, дракон? – с нескрываемой усмешкой, спросил маркиз.
– Это не твоё дело. Не суйся в наши отношения, Фридрих, иначе пожалеешь. Я серьёзно, – предупредил я призрака, направляясь к своей комнате.
По прихоти прежней хозяйки мне выделили жильё не на первом этаже, где положено было находиться прислуге, а дали покои, соседствующие с хозяйскими, поэтому далеко идти не пришлось.
– Ты не имеешь права давить на неё своими внезапно проснувшимися чувствами, Кристофер. Не забывай, какая кровь течёт в этой девочке. Пусть выберет тебя сама. Не повторяй ошибок ваших правителей – не заставляй, – неожиданно серьёзно произнёс Фридрих, когда я уже коснулся дверной ручки.
– А иначе что? Будешь опять строить свои глупые козни? – с усмешкой спросил я, намереваясь скрыться за дверью от неприятного разговора, но почему-то медлил.
– Нет. Только дети, рождённые в любви, могут играть мелодию души. Я думал, что драконы, в отличие от многих других, об этом помнят. Мы и так доигрались до того, что Милена осталась последней из рода Рауф. Не лишай Арвейн магии, – сказал Фридрих.
– И что ты предлагаешь? Самому отыскать ей подходящих голубоглазых блондинов? – стараясь сдержать недовольный рык, спросил я.
– Даже если и так. Неужели ты, самоуверенный Кристофер Нуар, боишься конкуренции? – подначивал меня дух.
– Не лезь в наши дела, Фридрих, – вместо ответа на поставленный вопрос, снова пригрозил я.
– Это моё дело. Если не станет магии, то мне придётся гораздо хуже, чем тебе, дракон, – огрызнулся призрак.
Решив не продолжать этот бессмысленный спор, я вошел в свою комнату, оставляя возмущённого духа за порогом.
В комнате царила тишина и идеальный порядок. Впрочем, как всегда. Вот