– Вы даёте мне надежду, Алёна, что когда-нибудь и я буду счастлив, – он накрыл её руку своей и легонько похлопал. – Но всё же выписали её, могли бы посмотреть?
– Ах, да! – Алёна нехотя высвободилась из его нежной хватки и нажала несколько клавиш на клавиатуре. – Да, Аметист Аметистович её выписал сегодня утром. Она пока КПП не проходила, но палата её уже значится пустой. Стало быть, скоро выйдет, – она перевела взгляд с монитора на Романа и очарованно улыбнулась.
Он поблагодарил её и сердечно посоветовал отправиться на перерыв на обед. Ведь, как он сказал, работа подождёт, а её красота, которая нуждается в витаминах, калориях и отдыхе – нет. Алёна вся зарделась и последовала его совету. Уже взявшись за дверную ручку, она громким шёпотом поделилась с Романом:
– Знаете, там история какая-то мутная. Мы все уверены были, что его женщины вообще, ну, не интересуют. И вдруг такой поворот. Может, это махинация какая или ещё что.
– Я учту, – с предельно серьёзным видом ответил Роман. – Спасибо вам большое, Алёна.
Она захихикала и отправилась, наконец, обедать. Роман же сел рядом с окошком регистратуры и с минуту просто молчал, глядя в одну точку. Он собирался с мыслями, прислушивался к себе. Ничего нового ему сейчас не сказали, но неприятно было всё равно.
«Интересно, без магии он ей так же понравился бы? – подумал он. – И запала бы Оля на Краса без его магии? А Фима?»
Он скривился от собственного малодушия, но было легче думать о том, что это магия делает его менее успешным в любовных делах, а не что-то другое. Роман позволил себе эту маленькую слабость.
– О, это вы! Какая удача!
Роман поднял взгляд: перед ним стояла приятная пышная женщина-врач в очках с ярко-розовой оправой. Её каштановые волосы были убраны в хвостик, а резинка с двумя мятными помпонами смотрелась на удивление мило. Она выглядела очень свежей и здоровой, будто обеды не пропускала и всегда спала свои восемь часов (что казалось маловероятным, учитывая её род деятельности).
– А вы? – удивился Роман.
Женщина показалась ему смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить, где её встречал.
– А я безумно скучаю по вашей стряпне, – заулыбалась она, и Роман невольно улыбнулся в ответ.
– Ах, это, – он замялся, но через секунду взбодрился, вскочил на ноги, поправил костюм и сказал: – Что ж, моя кулинарная карьера в этом заведении была короткой, но яркой, будто пролетающая над миром комета. Рад, что мой суп запал вам в сердце, но теперь его можно отведать только в моём ресторане.
– О, у вас есть ресторан? – просияла женщина.
– Ага, у меня на кухне, – Роман галантно поклонился. – Приглашаю.
Женщина опешила и несколько секунд озадаченно глядела на него, хлопая ресницами. Шестерёнки Романа, научившись от Алёны, шевелились-шевелились и наконец дошевелились.
– Не в том смысле, – воскликнул он, осознав, как звучали его слова. – Я имел в виду, что готовлю для друзей и всё такое, – он сморщился, понимая, что лишь закапывает себя глубже.
– Ах, вот оно что, – она вновь улыбнулась. – Ну, не знаю как с другими женщинами, но путь к моему сердцу определённо лежит через еду.
– Звучит волшебно, – мягко проговорил Роман.
– А угадайте, Роман, насколько я была бы богатой, если бы мне давали по пять рублей каждый раз, когда для меня готовят так же вкусно, как делали это вы?
Он невольно засмеялся, не ожидая оказаться по другую сторону своего же подката.
– Хм-м, ваше состояние оценивалось бы в пять рублей?
– Десять! Я же дважды кушала в вашу смену.
Он звонко рассмеялся, вызвав даже несколько недовольных шипений со стороны других ожидающих в холле. Видя настоящую заинтересованность на лице этой яркой и красивой женщины, он не чувствовал в себе сил на настоящий флирт или симпатию. Не прямо сейчас, нет. Ему определённо было нужно время. Но и выглядеть грубым не хотелось.
– А могу я узнать имя леди с прекрасным аппетитом? – спросил он и грустно улыбнулся.
– Жасмин, – она игриво протянула ему руку.
– Польщён, Жасмин! – он принял её игру и, нежно придержав, поцеловал девичьи пальцы, практически не касаясь губами. – Роман.
– Какое у вас говорящее имя, – она поиграла бровями. – Роман, мне нужно бежать, но, может, обменяемся телефонами? А позже – рецептами?
Пришла очередь Романа опешить, но он достаточно быстро взял себя в руки. Впервые ему встретился такой напор со стороны прекрасного пола, и это было как минимум интригующе.
«Не вечность я страдать же буду, в конце-то концов», – подумал он, добавляя номер Жасмин в список контактов. Пообещав позвонить ей через неделю или две – как завершит важный проект на работе – он распрощался с Жасмин и ещё пару минут после её ухода задумчиво вдыхал аромат её духов. Он пытался угадать составляющие аромата, но в запахах всегда был несилён.
«Пахнет сладенько», – сделал он вывод и остался, в целом, довольным своим анализом. Он нашёл удачную скамейку в зале ожидания и принялся использовать её по прямому назначению – ожидать.
***
Жанна упаковала свои немногочисленные пожитки – халат, кое-что из одежды, косметические принадлежности. Она поглядела на себя в зеркало и в очередной раз подумала о том, как ей повезло иметь такого друга как Роман – каким-то образом он организовал доставку свежей одежды для неё к выписке. Она нашла в шкафу сразу три платья на выбор и ощутила себя героиней визуальной новеллы, выбирая, какое нравится ей больше. Они все были хороши и главное – не требовали алмазов. Жанна выбрала фиолетовое повседневное платье – не слишком вычурно и не слишком пресно. Смущало только довольно глубокое декольте. Самой Жанне определённо нравилось то, что она видела, но девушка не была уверена, что стоит так одеваться, когда она как бы, ну…
«В отношениях со столетним дедом», – закончила она свою мысль и примерилась, возможно ли заколоть декольте брошкой с другого платья.
– Ты выглядишь изумительно, – раздался приятный голос.
Жанна обернулась, тут же позабыв о брошках и нарядах. Она пробежала по палате и с налёту обняла Аметиста Аметистовича, не особо заботясь о том, увидит ли их кто-то или нет. В конце концов, он утром её выписал, а значит, всё, теперь никаких сложностей с врачебной этикой и всем прочим.
Мужчина мягко засмеялся и охотно обнял её в ответ, по привычке ещё раз проверяя состояние девушки заклинанием. К счастью, она была полностью здорова. Её восприимчивое тело взяло от магической терапии всё, и даже хронические ринит с гастритом остались в прошлом. Аметист Аметистович был благодарен самому себе за то, что решил повременить с выпиской и перестраховаться. Теперь он был полностью уверен в том, что Жанне ничего не угрожает. По крайней мере, ничего из прошлых недугов.
– Готова?
Он немного отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза, но объятий не разнимал. Жанна энергично кивнула:
– Ага, почти все вещи собрала.
Аметист Аметистович поднял бровь:
– Почти?
– Кое-чего не хватает, – она потёрла мочку уха и многозначительно хмыкнула.
Во втором её ухе поблескивала на солнце серёжка, скучающая по своей паре. Аметист провёл кончиком пальца по уху Жанны, обводя его контуры. Девушка почувствовала приятную дрожь, но отступать была не намерена.
– Почему ты не отдаёшь мне её, Аметист? Что это за колдовство? Я умру, если ты её снимешь или что?
Аметист Аметистович нервно хохотнул и помотал головой из стороны в сторону:
– Нет, нет, ты здорова.
– Тогда что? Если ты хочешь какой-то сувенир, давай обсудим. Мне реально очень дороги эти серьги, я не шуткую.
Мужчина глубоко вздохнул и нахмурился, обдумывая свой следующий шаг. Жанна отступила на несколько шагов и терпеливо ждала, уперев руки в бока.
– Я отдам тебе её послезавтра. Обещаю.
– Аметист, это не ответ на мои вопросы, – Жанна посмотрела на него со скептицизмом. – Зачем она тебе?
– С её помощью я могу быть уверенным, что с тобой всё в порядке. Как только Милица получит, что хочет, или смирится с тем, что получить этого не сможет, я верну серьгу тебе.
– Что именно она делает? -вновь спросила Жанна. – Объясни нормальным языком, я очень тебя прошу. От метафор уже голова болит.
Аметист Аметистович заскрежетал зубами, не торопясь и не скрывая своего недовольства. Ему до смерти не хотелось раскрывать все карты. Он понятия не имел, как Жанна отреагирует. Впечатлится его магическим мастерством или даст пощёчину и навсегда уйдёт? Возможно, она его отчитает и заставит серёжку снять, или сама вырвет её с мясом. А что если она испугается и решит, что он какой-то маньяк и сталкер? Тем более, что в общем и целом, можно сказать, что сталкером он действительно был. Аметист Аметистович поморщился от последней неприятной мысли и всё же заговорил:
– Это прямая связь