Ну что ж, похоже, мы тут на крупный клад наткнулись.
— Сильвер, ты где золотую монету-то нашел? — с ленцой вопросил я, глядя на этого хвостатого охотника за сокровищами.
Он затрещал, словно рассмеялся.
— Под скалой, — ответил он без тени сомнений.
— Памела, пошли глянем.
Мы вышли на каменистый пляж. Пляж был весь в камнях, а над ним нависал утёс метров на двадцать. Волны тут были не из робких — как бы не снесло. Вот почему тут никого не было, кроме нас.
Мы с Памелой держались за руки, осторожные, как коты на льду. А Сильвер с Голдом скакали по камням, как будто тут ровный тротуар. Вдруг Сильвер что-то вынюхал, нырнул в воду, а через мгновение уже подбежал ко мне, кинув золотую монету прямо в руки.
— Ну ты молодец, — сказал я, обмениваясь с Памелой радостными взглядами. Мы деньги-то всегда любили. Кто не любит? Тем более, когда они сами тебе в руки прыгают. И сейчас они нам нужны, как воздух.
Я похлопал Сильвера по макушке, как своего главного добытчика.
— Ну чё, есть ещё?
— Хозяин, там внизу их куча, — отрапортовал он с гордостью.
— Он говорит, там монет много, — перевёл я для Памелы.
— Осторожнее там. Волны огромные.
Она не могла помочь, так что просто предупредила и отошла. А мы с Сильвером пошли в воду. Оказалось, там и правда золотых монет немало. Вода принесла их течением, да так красиво раскидала.
Мы нашли около дюжины монет, но чувствовалось, что под илом ещё есть. Только вот их без снаряжения не достать. Пришлось возвращаться на берег.
Я раскинул руки, показывая находку Памеле.
— Гляди, Памела.
— Твой друг говорил, что за каждую такую монету дадут по пять миллионов?
— Примерно так.
— Значит, если продадим, хватит на дом?
— И ещё на машину тебе.
Честно говоря, машина у Памелы была та ещё развалина. Она купила её за пару сотен тысяч после колледжа и ездила на ней больше десяти лет. Жалкое корыто, если честно.
— Тут шестнадцать монет. Хочешь оставить одну на память? — я прищурился, поддразнивая её.
— Нет, всё продай, — отрезала Памела, нервничая, что монеты могут быть проклятыми.
* * *
Во второй половине дня я собрал все монеты и направился к Армену. Он эксперт по антиквариату.
— Армен, вот те самые монеты, что я показывал. Глянь, пожалуйста.
— Сейчас, секундочку.
Он сразу принялся за дело — достал белые перчатки, лупу и пинцет. Некоторые монеты были ржавыми.
Я посмотрел на монеты и прикинул, что их плохое состояние может неплохо ударить по цене. Они выглядели так, будто их лепили в каком-то подпольном подвале — грубые, словно кто-то топором рубил. Ни единого намёка на ту точность, с которой сейчас чеканят монеты. Эти были старыми и угловатыми, как пара кирзовых сапог.
— Григорий, ты это что, со дна моря поднял? — Армен бросил на меня подозрительный взгляд, словно я уличный торговец фальшивками.
— Ага, — не стал скрывать. Вообще-то это было озеро. Я всегда честен, особенно когда знаю, что ситуация складывается в мою пользу.
Он повертел монету в руках, затем сделал вид, что взвешивает её на глаз.
— Десять штук в хорошем состоянии. Могу предложить договорённую цену за них. Остальные — это просто куча металлолома. Проржавели сильно.
Я кивнул.
— По рукам.
Монеты были больше исторической ценности, чем какой-либо другой. Как только исчезает оригинальный дизайн — всё, считай, вещь уже не имеет никакого смысла. Я это знал, он это знал. А само золото мало чего стоит, кроме её рыночной цены.
Армен быстро выписал мне чек. Мельком глянул на цифры и на секунду застыл — девяносто миллионов. Ну ничего себе. Честно говоря, ожидал меньшую сумму.
— Эй, что это за 90 миллионов? — спросил я, глядя на него с недоумением.
Армен расплылся в широкой улыбке, словно кот, который только что поймал мышь.
— Сорок — это тебе за монеты, — ответил он спокойно. — А остальное за особые заслуги. Видишь ли, Наринэ сбросила почти 22 кг. И настроение у неё теперь в разы лучше. Твоя работа, так сказать.
Я не удержался и ухмыльнулся. Вот это поворот. Даже не знал, что повлиял на Наринэ так сильно.
— Ладно, беру чек, — сказал я, складывая его в карман. — Но запомни, это ещё не всё. Сделаю из Наринэ красавицу.
— Вперёд, тигр! — Армен засмеялся, махнув рукой. Он явно был доволен сделкой.
В этот момент зазвонил телефон. Я бросил взгляд на экран — Илья.
— Григорий, бега сегодня. Подключайся! — его голос был бодрым, как всегда.
— Это ты уж больно неожиданно. Чего так срочно? — спросил я, прижимая телефон к уху.
— Там скандал вышел. Троих участников дисквалифицировали за стероиды. Организаторы позвали меня вместо них. Надо тебя подтянуть, на всякий случай.
— Конечно, я в деле. Как насчёт билетов?
— Бродов встретит тебя у входа.
— Ладно, увидимся.
Я закончил разговор и пошел к телепорту.
* * *
Когда подходил к стадиону Бродов окликнул меня издалека. Он махал рукой, как будто рад меня видеть.
Подошёл к нему и обнял, как старого друга. Ведь это я помог Бродову устроиться на эту работу. Он мне по гроб обязан.
— Ладно, пора заходить, — Бродов кивнул на стадион.
— Бродов, что за соревнования? — спросил я.
— Национальная элита. Если Илья здесь хорошо выступит, в следующем году попадёт в Бриллиантовую лигу.
Бродов усадил меня на место и отправился за кулисы. Когда Илья вышел на поле, он заметил меня и махнул рукой.
Илья был звездой. Ну, как новорожденная комета — врывался в спринт, как вихрь. Все эти его забеги выглядели как шоу. Соревнования за соревнованиями, и вот он уже в топе лучших легкоатлетов.
Ну а рекорд на 100 метров? Лучше в этом году и не придумать. В международном рейтинге он уже круче полусотни других парней. И что? Думаете, это всё?
Да, был момент, когда он мог бы войти в тройку лучших в мире. Но, как говорится, формы меняются, и результаты спортсменов не всегда на пике.
Поэтому система баллов такая мутная. Они пересчитываются каждый год.
Последние пару недель он только и делал, что бегал по соревнованиям.