Он сидел за столом, измученный, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами. Казалось, он не спал много ночей. Он читал раскрытую книгу, разложенную перед ним. Да и вообще тут по всюду были книги, книги, книги.
Он меня ждал поняла я! Искал как нас обменять обратно!
А в итоге Виталик идиот помог!
Чуть поодаль, сидя на диване, спал Роберто. Даже во сне его лицо выглядело усталым и бледным. Их вид потряс меня — словно вся боль и отчаяние за последние дни и недели въелись в черты братьев. Роберто тоже помогал Саргону.
Я сделала шаг вперёд, а за моей спиной появилась Катя. Она остановилась, поражённо глядя на меня, точно так же, как я сама несколько минут назад.
На её плече сидел Туй, а потом он запищал от радости. Я подхватила его на руки и чмокнула в нос.
Меня тут ждали, ждали!
А потом я, передав Туя Катюше, со всех ног бросилась к Саргону.
Он поднял на меня затуманенные, уставшие глаза. Сначала он смотрел на меня с недоумением, но постепенно его взгляд прояснился, и в нём вспыхнуло понимание.
Словно не веря самому себе, он протянул ко мне руки, притянул к себе и обнял так крепко, что мне было трудно дышать, но я не возражала. Напротив, мне не хотелось отпускать его.
— Ты… вернулась, — выдохнул он, в его голосе звучало столько эмоций, что мои собственные слёзы потекли ручьем.
— Я не знаю, как… но я здесь, вернее знаю, — прошептала я и почувствовала тупую боль в затылке.
Я обняла Саргона в ответ, крепко прижимаясь к нему, как будто боялась снова потеряться.
В этот момент не было нужды в словах. Мы просто сидели, обнявшись.
А потом нас оставили одних.
Губы моего дракона жадно накрыли мои, как будто он боялся, что я снова исчезну, что меня снова отнимут у него. Он судорожно целовал меня, шепча между поцелуями:
— Моя Алиса… моя Лиса… Ты вернулась. Как же я люблю тебя… Я чуть не умер тут без тебя, слышишь? Без твоего голоса, твоих прикосновений… Я не находил себе места…
Я прижалась к нему, ощущая, как в его словах проявляется вся та тоска, что мучила его всё это время.
Саргон поднял голову, его ладони снова обхватили моё лицо, взгляд был полон решимости и нежности. Он смотрел на меня так, словно боялся, что я вот-вот исчезну, и шёпотом, с надрывом произнёс:
— Не отпущу тебя. Никогда. Никуда. Ты только моя. Моя… наша.
Я услышала какой-то звук, тихий, низкий, и поняла, что это клокочущий рокот. Неужели всё это время я слышала его дракона?
Это так странно, ведь, по всем законам, я не должна была его слышать.
— Прости… Как я могла столько времени слышать твоего дракона и до сих пор не быть твоей истинной? Это ведь абсурд какой-то?
В глазах Саргона блеснула хищная искра.
— А я слышу твою драконицу, — ответил он. — Мы связаны. И плевать на шаманок.
Я замерла, осознавая это. Но тут возник ещё один вопрос.
— Так Алисия смогла обернуться?
— Да, — кивнул Саргон, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась гордость. — Но не для того, чтобы завершить полный оборот и стать полноценной драконицей, а чтобы её больше не выбрасывало из тела. С драконицей у неё не получилось найти общий язык.
— Значит, вы все ждали меня?
— Конечно, — он улыбнулся и нежно погладил меня по щеке. — Я хочу увидеть, как ты обретёшь свою истинную форму. Это будет прекрасно.
Меня охватила радость, драконица внутри отозвалась на его слова, и это было так необычно, а еще щекотно и приятно. Не удержалась от смеха.
— А что с меткой? Она появилась? — спросила я, затаив дыхание.
— Нет, — покачал Саргон головой, и я почувствовала лёгкое разочарование.
— Тогда я сама поставлю её! — с улыбкой воскликнула я.
— Я только за, — прошептал он и, не сдержавшись, снова поцеловал меня — нежно, аккуратно, как будто боялся спугнуть. В этом поцелуе было столько тепла и нежности. А потом я положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца. — Расскажи, как ты была… там, — попросил он тихо, обнимая меня крепче, и его руки успокаивающе гладили мои волосы.
Я начала рассказывать. Про Виталика, про то, как благодаря его неожиданному вмешательству я смогла вернуться.
Потом про Дмитрия, про долгое ожидание и тоску, про то, как мне было одиноко. Пока говорила, слёзы текли по щекам, но Саргон мягко вытирал их, не давая отстраниться, словно хотел взять на себя всю мою боль.
Когда я закончила, он молчал какое-то время, будто переваривая всё услышанное, и наконец заговорил:
— Алисия сильно изменилась, — его голос был тёплым и мягким. — Стала спокойнее, уже не такая вспыльчивая… Даже извинилась за своё поведение передо мной и перед Роберто. Она многое переосмыслила.
Саргон снова погладил меня по щеке, чуть улыбнувшись.
— Она многое мне рассказала. Про тот мир… про Дмитрия. Он стал для неё опорой, и она полюбила его. Сказала, что ей там нравится, что она нашла там своё место, что чувствует себя… дома. Она нашла там своё счастье, и я рад за неё.
— Я тоже, — сказала я.
— Алисия даже пряталась от своей матери, не хотела, чтобы та узнала о её новой жизни. Всё хотела сохранить, как было.
— Но почему пряталась от матери? — нахмурилась я, не понимая.
Саргон тяжело вздохнул и погладил мою руку.
— Она ей не родная мать. Литиция — её мачеха. У них никогда не было особенно тёплых отношений. А ещё мы подозреваем Литицию в сговоре с Мартой. Дамиан узнал, что Литиция заплатила кому-то, чтобы устроить жизнь Алисии, но не знала, кому. Она думала, что её действия не причинят вреда. Даже для Литиции стала шоком истинность ее дочери со мной.
— Понятно… А старую Марту нашли? — снова спросила я, ощущая, как внутри скапливается напряжение.
— Пока нет, — вздохнул он. — Но ищем.