Мда, что государство, что союзники Зарберга, все конченные. Я бы мог даже назвать их стороной зла, не являйся при этом по факту князем тьмы, хотя могло ли это помешать? Конечно, не могло. К тому же, за пеленой собственной жестокости, злобы, тупости, закрывшей мне глаза, кое-что сразу так и не понял…
Когда я резвился с Игной, её история сначала казалась забавной, а финал, в котором её драл князь тьмы, — закономерно справедливым. Лишь только потом до меня дошло, в какую задницу девочка, мечтавшая стать авантюристкой, себя погрузила. Сейчас-то она уже давно не дитя, скорее бабища с отменными дойками и разъебанным пельменем, а вот раньше… В первый раз «папа» взял её силой, она рассказала маме, а та ревниво назвала её «лживой сучкой». Девочка росла между двух огней, ей пользовались, запугивали, в конечном итоге сломали, показав легкий путь для достижения собственных целей. Что королева — шлюха, что король — куколд, что любовник Улькларк — педофил. Окружение — просто пиздец. Не повезло.
Отодрав её, выслушав то, о чём даже не спрашивал из её жизни, велел солдатам принести горячей воды, приказал «шлюхе» умыться. Затем, ничего не обещая, не давая, не сделав в ответ на её «покаяния», просто вышел из шатра. Она уже взрослая, сама должна искать способы решения своих проблем, а не пытаться с влюблёнными глазами спихнуть их на своего насильника. Она должна была вообще молчать, рыдать, называть меня уродом, а не с глазами, полными любви, рассказывать слезливые истории, обещая присягнуть мне на верность… Ебучая аура, и это тело демона. Оно до ужаса могучее, самодостаточное. Я не боюсь холода, жары, мне не нужен сон, и в еде я особо не нуждаюсь. А ведь с этим мне подвластна ещё какая-никакая магия, безумная физическая сила, ещё есть аура, сводящая людей с ума и, видимо, дурной глаз — способность брать других под свой контроль. Князь тьмы Дьябло — чудовище, и с каждым днём я всё больше убеждаюсь, что именно в его тело вселилась моя гнилая душа. Хотя в свете происходящего в мире, среди всей этой аристократии, воров, убийц, может, я не такой уж и гнилой? Может, это ад? Может, моё тело и вправду погибло, а теперь я очутился в месте среди таких же ублюдков, моральных уродов, и… нет, этого не может быть, моя хозяйка Ария… Хозяйка — блять, я опять так её назвал. Висок кольнуло, от него по щеке пробежалась лёгкая анемия, что исчезла спустя мгновение. Блекберри — только о них я могу думать как о чем-то светлом, добром, ласковом и приятном. И мысли о хорошем, телу моему и разуму, доставляли некий надуманный дискомфорт. Слишком много убил, кажется, я окончательно утрачиваю свою человечность.
Наблюдательница, используя все доступные ей техники, подкралась ко мне сзади.
— Вас что-то беспокоит, господин? — Появление ассасина за спиной почувствовал сразу, а вот вопрос её удивил. Голосок тоненький, нежный. Может, в жизни её любимый козырь — это притворяться певицей или танцовщицей? Слышал, профессиональные убийцы из гейш именно этим и славились — заманивали голосом и танцами свою жертву в постель, потом, во время интимных дел, опаивали, травили или резали. А может, она и вправду дитя, способная рабыня, что с детства шенкует людей. Не зная, как обращаться к ней, игнорирую вопрос. С максимальной надменностью в голосе, всё же князь тьмы, спрашиваю:
— Чего тебе, дитя?
Аура убийцы дрогнула, хоть лицо и сохранило невозмутимость.
— Прибыла доложить о проделанной работе. Этой ночью семеро попытались бежать из вашего лагеря и были казнены на месте.
Ожидаемо и в то же время нет.
— Ты всех убила?
— Нет, не всех. К сожалению, на моём счету всего трое; жизнь четверых отнял приставленный и избранный вами раб-командир.
Самурай, значит. Пока его хозяйку драли, он верно служил. А ещё…
— Хорошая работа. Приятно удивлён твоей самоотдачей, только зачем? Твои навыки, знания, сила — среди людей, подобные тебе могли бы как сыр в масле кататься. Хочешь, грабь; хочешь, убивай, у тебя определённо есть талант и способности.
Девушка склонила голову, её аура вновь неспокойна; кажется, она даже довольна моими словами. И, о чудо, на лице её, на складках чёрной плотно прилегающей ко рту ткани, впервые видна улыбка, вроде даже настоящая. Или стоп… не расслабляйся, Люциус! Вспомни, как было с Лефесто — аура не признак, а значит и эта детка тоже может играть с тобой. Втирается в доверие; скорее всего, что-то задумала.
Скинув с головы капюшон, размахнув бандану на голове и стянув плоток, девчушка приподняла чёрные волосы в области висков, под которыми я заметил обрезанные под самый череп уши.
— Великий князь Дьябло, наследник дела Первого истинного Темного князя Люциуса, пусть и нет у меня имени, как нет и признаков верности вашему величеству, я смею сказать, что некогда, будучи ребёнком, принадлежала народам темных эльфов, давным-давно верой и правдой служивших князю Люциусу. С тех пор, когда мой народ служил демонам, прошло много тысяч лет. Успели иссохнуть реки и моря, некоторые горы сравнялись с равнинными полями, и только люди по-прежнему отказываются принять это. Мой дом разграблен, отец убит, мать сгнила от ядов в борделях, а я лишилась мага-господина, купившего меня на невольничьем рынке. Князь тьмы Дьябло, я…
В башке моей всё перемешалось. Да ты чё… Эльфийка, правда? Э… они ж вроде все блонды, как в… ну, хотя сказала, что темная эльфийка. Негры ведь бывают белыми, кажется, их называют «альбатросами». Может, и она у эльфов как темный альбатрос. Так, стоп, пофиг, история у неё так себе; нужно выпроводить, была рабыней? Ок, пусть пиздует на свободу, мне она нравится, правда, так что утешу своё самолюбие, выпровожу, пусть для себя поживет. У меня уже есть ассасин Шалли. Нужно как-то ей нагрубить, но только деликатно. Обычно нигеры шутки про кожу не любят. Мне как-то нос чуть не сломали, когда назвал охранника одного клиента «пригаревшим сникерсом». Я его тогда тоже нормально помял, да и руку он об голову мою сломал, и