— То есть, на этот вопрос ты отвечать не будешь? — спросил я, прерывая ее тираду.
— Конечно! — она даже глаза закатила. — Разумеется, я не стану этого делать. Это же бред! Как можно принять решение, не зная того, какие последствия…
— Молодец. Два, — сказал я спокойно.
Ее милую мордашку аж перекосило.
— ЗА ЧТО?
— Я так решил, — пожал я плечами.
— Но… но почему? — воскликнула Дьякова. — Я же ничего не сказала!
— Вот потому и два, — хмыкнул я. — Потому что я так решил. Считай, что ты только что столкнулась с теми самыми последствиями. Ты отказалась принимать решение и руководствовалась тем, что не обладаешь достаточным количеством информации. Могла ли ты знать, что последствием того, что ты откажешься принять какое-либо решение, окажется низкая оценка?
— Да откуда я могла это знать? — Дьякова даже со стула вскочила. — Вы же не сказали, что…
Она резко замолчала.
— Мы никогда не будем знать всех возможных последствий, — наконец выдала она уже тише. — В этом дело?
— Молодец, — кивнул я. — Считай, что отыграла свою двойку назад. Сядь на место.
Алина опустилась назад, несколько довольная тем, что смогла избежать дрянной оценки. С другой же стороны, ее возмущение никуда не делось.
— Сейчас Дьякова сказала вам абсолютно верную вещь, — спокойно проговорил я. — Вы никогда не сможете точно быть уверенными в последствиях того или иного решения. Даже простое игнорирование ситуации тоже, в своём роде, является решением. Но, вы никогда не сможете предугадать того, чем для вас обернётся ваш выбор. Всё, что вы можете, это оценить возможные риски используя имеющуюся на руках информацию. Оценить их и принять решение, которое будет на пользу вашему клиенту.
— А что? Могут быть решения, которые будут ему не на пользу? — фыркнул кто-то.
И опять же, я довольно быстро нашел глазами этого «говоруна».
— У тебя есть вопрос, Самойлов?
— Не, просто очевидный факт подметил, — отмахнулся он, лениво наблюдая за мной со своего места. — А то вы так говорите, будто мы можем и против наших будущих клиентов работать.
— Ты удивишься, но так тоже можно, — улыбнулся я. — И, раз уж у тебя столь острое желание поболтать, то будь добр, напомни нам основные принципы работы адвоката.
— Действовать в интересах клиента, соблюдать конфиденциальность, предоставлять клиенту всю необходимую информацию о деле, не допускать конфликта интересов, — без запинки перечислил он.
— То есть, всё во благо клиента? — уточнил я. — Так?
— А разве это не наша работа? — спросил он меня в ответ. — Вы же сами говорили, что «интереса клиента — первостепенны».
Хорошая тактика. Если в разговоре возникла непонятная ситуация, то начинай задавать вопросы сам. Так ты управляешь беседой и выглядишь умнее.
— Хорошо, — кивнул я. — Твой клиент просит тебя нарушить условия адвокатского соглашения и совершить незаконное действие. Например, подделать доказательства или способствовать даче ложных показаний. Что именно — сейчас не важно. Главное, что предпринятое вами действие послужит на пользу клиенту и позволит вам в получении положительного решения в пользу вашего клиента. И так, что ты сделаешь в такой ситуации?
Он не ответил. На самом деле, я вообще не ожидал, что хоть кто-то ответит на этот вопрос. Просто потому, что ни один здравомыслящий человек не скажет: 'Конечно, чёрт возьми, я сделаю это, чтобы выиграть!
Потому что это уже не просто пренебрежение кодексом адвокатской этики. Это нарушение закона.
— Ну же, — вновь подтолкнул я их. — Клиент просит вас использовать фальшивые документы для его защиты. Кто и как поступит?
Вверх поднялась рука.
— Да, Руденко. Твой вариант?
— Я откажусь и сообщу суду о попытке подлога, — уверенно произнесла она с таким видом, будто процитировала учебник.
Впрочем, она его и процитировала. Правда это совсем не означало, что сама она думала так же.
— Ты ведь понимаешь, что подобное решение может быть воспринято твоим клиентом как работа против него? — спросил я, на что она просто пожала плечами.
— Без разницы. В любом случае, как только он попросит меня это сделать, мой профессиональный долг — сообщить об этом суду.
— Правильно, — кивнул я. — А если я скажу тебе, что никто и никогда не узнает об этом.
Она удивленно моргнула и внимательно посмотрела на меня.
— Вдумайся, Екатерина. У тебя есть сложное дело. Большое дело. Дело, которое ты сможешь выиграть, лишь преступив черту, — вкрадчиво произнёс я. — Никто и никогда не узнает об этом. Ты не будешь раскрыта. Не будет наказания. Гипотетически, как ты поступишь?
— Это вопрос-ловушка.
Громкое восклицание разнеслось по аудитории. Я повернул голову и нашёл глазами его автора.
— Напомни свою фамилию, — сказал я ему.
— Шарфин. Юрий Шарфин, — ответил он, откинувшись на стуле. — И, как я и сказал, это вопрос с подвохом.
— Что ж, Юра, поведай нам, где зарыт секрет, — предложил я ему, на что на его лице появилась весьма неприятная ухмылка.
— Вы сами сказали, что мы никогда не будем уверены в том, какие последствия будут у того или иного нашего решения. Это ваши слова, не мои. Так зачем ставить вопрос ребром, давя на то, что «никто и никогда не узнает»? Мы же этого знать не можем.
— Молодец. Подметил правильно. Запомните простую вещь. Нарушение адвокатской этики, даже по просьбе клиента, может стоить вам не только карьеры. Это может стоить вам репутации, которую вы никогда не сможете восстановить. Помните: если вы согласитесь на манипуляции, подделку доказательств или сокрытие правды, это рано или поздно всплывёт, и последствия будут разрушительными — от лишения статуса до уголовной ответственности. Клиент, который просит вас нарушить этику, ставит свои интересы выше закона, но ваш долг — защищать его в рамках правового поля. Только так, а не идти на поводу у его эмоций или незаконных желаний. Ваш моральный компас должен быть твёрдым, ведь доверие — это основа нашей профессии, а потерянное доверие коллег, судей и общества невозможно вернуть. Вы не только подведёте себя, но и подставляете клиента, потому что любые ваши действия сразу же становятся частью дела. И самое главное: если вы начнёте оправдывать маленькие нарушения ради «благой цели»,