- Думаете, там вас не достанут? Ну, не смогут вас отследить?
«С РЭБ-станицей «Конвой», да ещё на лодке Савченко с двумя её огромными моторами? Ну… пусть попробуют, а я погляжу…».
Саблин мог, конечно, и озвучить свои мысли, но это выглядело бы бахвальством, и поэтому он просто сказал:
- Одну лодчонку в болоте сыскать – ещё то дельце.
- Да, наверное, это непросто, - согласился доктор. – Тем более что Олег говорил о вас как о непревзойдённом знатоке болота. Но они всё равно попробуют отобрать у вас ящики.
- Да оно понятно, – говорит Аким. – Но там мне будет поспокойнее.
- Тёма, ты про Олега скажи, – напоминает о себе Розалия.
- Ах да… - Пивоваров глядит на жену, а потом снова смотрит на Саблина. – Как я понял с её слов, вы Розу брать с собой не хотите?
Прапорщик косится на физиотерапевта:
«Ты глянь, какая настырная баба, уже и муж у неё не против. Может быть, даже и «за». Вот я Настасью свою отправил бы с чужими людьми куда? С мужиками? Да ни в жисть. Это же позорище какое! На всю станицу! Потом местожительство менять надобно, не иначе. А у этих образованных вон как всё… Может, зря я Юрку согласился на врача учить?».
- Нечего штатскому делать в рейде.
- Ну, в общем, я согласен, но она медик…
«Теперь, видно, он будет мне все её истории рассказывать, про то что она младший лейтенант медслужбы и ещё что-то там».
- Вот вы мне скажите… А вот бой начнётся… в болоте… среди кочек и рогоза… Мне что нужно будет делать, её спасать или груз? – интересуется Саблин, и интересуется он с поддёвочкой. И так как врачи ему не отвечают, показывает пальцами что-то очень мелкое. – Один вот такой, вот такой вот осколок или пуля самого малого калибра… И пусть даже не убьёт, только зацепит её… Мне, что, рейд бросить и ехать госпиталь для неё искать?
- Да я с вами согласен, - вдруг говорит Пивоваров, - просто она давно мечтала встретиться… ну, с теми, кто заказывал этот товар.
«С теми… Они, кажись, и сами не знают толком, кто это».
- Думает, что сможет им что-то предложить, - врач снова смотрит на жену, стоящую рядом, и потом обнимает её за талию и поясняет прапорщику: – Понимаете, мечта у неё такая.
«Ишь ты, мечта у неё… Какие всё-таки мечты у всех разные; я вот мечтаю хоть один год без войны и рейдов прожить… А эта хочет в болото залезть – аж трясётся…».
- Тем более, я могла бы контролировать АСС, - добавляет Розалия.
Саблин не знает, что такое АСС, и глядит на доктора: о чём это она?
- Ну, для этого я сюда и пришёл, - Пивоваров сразу понял его взгляд. – Автономная стазис-станция… Это тот бак, в котором хранится Олег.
- А-а, - произнёс Саблин. Тут ему стало ясно, что за этой бочкой с головой его старого товарища нужно будет ещё и следить. – А что там с нею делать?
- Понимаете, если всё пройдёт без изменений, то ничего делать и не нужно, только аккумуляторы менять раз в три дня, – начинает, судя по вздоху, некороткий рассказ Пивоваров. – Но вы же его повезете, это постоянная тряска… Ну, лодка же движется, курс меняется, жидкость в баке, хоть и плотная, но всё равно будет колебаться…
- А это вредно для головы? – уточняет Аким.
- Ну да… - продолжает Пивоваров. – Станция, конечно, предназначена для перемещений, орган в неё закреплён, к нему подведены трубки, по которым подаётся … кислород, питательные вещества, отдельно подаётся ингибитор… Но всё это крепится к сосудам, к живым и не очень прочным тканям, сами понимаете, всё это не очень надёжно, так что постоянная качка – она вредна для органа.
- А ещё изменение температурного режима, - напомнила Розалия.
- Да, да, - соглашается с нею муж. – В общем, долгая транспортировка органа в АСС – это не совсем простое дело; станция, конечно, очень «умная», она сама контролирует все процессы… Но и за ней нужно следить, нужно знать, как реагировать на её сигналы. Может так случиться, что нужно будет корректировать работу станции или вводить нужные препараты в растворы.
«Вот мать их… Рогата жаба… А то мне в рейде больше делать нечего будет!».
Видимо, мысли Акима отразилась на его лице, и доктор сразу стал успокаивать казака:
- Но будем надеяться, что всё обойдётся.
И тут снова в их разговор встревает Розалия:
- Аким Андреевич, я не буду вам обузой и смогу взять на себя работу со станцией. Вам не о чем будет волноваться.
«Ну ты глянь, какая упорная! Решила переупрямить. Уже три раза сказал «нет», так всё равно лезет… Похлеще моей Насти будет!».
Тут Аким уже начал злиться от этой её настырности, и теперь уговаривать его было без толку, и он говорит ей холодно, почти зло:
- Сказано вам, дамочка, нет! Чего же вы настаиваете-то? Сколько ещё раз вам сказать нужно?
Пивоварова молчит. Надулась. А вот муж её снова заговорил:
- Вам тогда нужно будет к нам домой пойти, Розалия вам объяснит, как работает система, покажет вам препараты… Расскажет, какой в каком случае вводить, – и тут он глядит на жену. – Объясни, а потом всё ещё и запиши.
- Поняла, - отвечает женщина почти покорно. Почти.
- Всё, всё, распиши, чтобы он знал, на какой индикатор как реагировать, – и тут он оборачивается к Акиму. – Но будем надеяться, что никаких оперативных вмешательств в работу станции в дороге не потребуется. Этот аппарат создали великие умы, я, конечно, недолго его эксплуатирую, но за это время никаких эксцессов не было ни разу. В общем, будем надеяться… Или молиться.
Этот Пивоваров, этот врач, кажется Акиму и умным, и ещё и хорошим человеком, но одна мысль всё-таки не покидает казака:
«Ядрёный ёрш, на кой чёрт я со всем этим связался?».
Пока Саблин лежал в массажном кресле, а Пивоваров кое-как, буквально на пальцах, объяснял ему работу стазис-станции, Розалия ушла, а когда кресло остановилось, она вернулась уже в пыльнике и косынке.
- Аким Андреевич, я готова.
- Готова? – не сразу понял он, надевая гимнастёрку.
- У нас очень