Есть такое ощущение, что именно этим днем все и решится…
Очки в нагрудный карман, спички — сразу две упаковки — и сигареты в карманы штанов. А газеты я аккуратно складываю в три пухлые стопки по номерам, и убираю в пакет, закинув туда же два мотка скотча; немного подумав, бросил следом и ножницы. Пахнут газеты, конечно, специфически, если принюхаться… Так что сам холщовый пакет я обильно надушил одеколоном, после чего сам флакон с остатками кинул внутрь — вроде как растекся.
Надеюсь, эта маскировка отобьет запах и ненужное внимание на КПП… Блин, все на тоненького, приходится отчаянно импровизировать! Но в настоящих условиях иного пути у меня, увы, просто нет.
Я замер у самых дверей, с внезапно кольнувшим сердце сожалением осмотрев квартиру, ставшую мне пристанищем на последние пару лет. Вроде бы съемное жилье и не может быть полноценным домом — тем более разведчику! А поди же ты, прикипел… Поборов необъяснимое желание посидеть на дорожку, я решительно вышел за дверь.
Пора.
…В небольшом магазине на угловой заправке, где я иногда покупаю газировки, меня уже ждёт продавец — добродушный старик по имени Грэг. При виде меня его лицо расплылось в счастливой улыбке, словно при виде старого друга.
— Айван, сынок! Как же рад тебя видеть, парень! Как дела? — спросил он, утирая руки о фартук.
— Да вот, работа, как всегда. Поменялся со сменщиком. — ответил я, подмигнув ему. — Дай мне, пожалуйста, бутылочку газировки, желательно холодненькой!
— Конечно. Захотелось освежиться колой после бурной ночки?
Старик хитренько подмигнул мне, намекая на фингал — на что я с улыбкой покачал головой.
— Нет, это для друга. Да пожалуй, дай мне даже две бутылочки…
Собственно, я и не врал — и к моему вящему облегчению, на привычном контрольно-пропускном пункте вновь дежурит мой старый знакомый, сержант Рик. Издали махнув ему рукой, я достал газировку из пакета, украдкой понюхав бутылки. Да нет, вроде не пахнут… Разве что одеколоном.
— Здорово, дружище! Как знал, что ты сегодня дежуришь — вот, купил тебе холодненькой колы.
— Айван, дружище! Ведь без усов я тебя не узнал, только по голосу… Но как же я тебе рад! Чую, сегодня будет жаркий день…
О, в этом Рик определенно прав — день действительно обещает быть жарким. Во всех смыслах! Сержант тотчас откупорил одну из бутылок и сделал добрый глоток, после чего с довольной улыбкой уточнил:
— Ты ведь не забыл про бейсбол на выходных, да? Ну, и кто подбил тебе глаз⁈
— Конечно, не забыл, — ответил я, отчаянно соврав. Про бейсбол я позабыл начисто… — А глаз подбил сам. Неуклюжий!
И ведь последнее — чистая правда. Рик понятливо улыбнулся (ведь я позволил смятению отразиться на лице), после чего кивком указал на пакет.
— Что несешь? Сам понимаешь, спросить должен, служба.
Я подмигнул товарищу, заговорщическим шепотом ответив:
— Бомба!
После чего искренне захохотал, наблюдая за тем, как испуганно-удивленно вытянулось лицо сержанта, как округлились его глаза:
— Да шутка это, Рик! Газеты, скотч, ножницы. Парни попросили принести! Да одеколон каким-то нелепым образом попал в пакет — видать случайно смахнул флакон со стола. Так он ведь растекся, зараза…
Я широко раскрыл ручки пакета, демонстрируя сержанту его содержимое — не поднося, впрочем, последний вплотную. Но приятель лишь нервно хохотнул:
— Дурацкая шутка, Айван! Дурацкая! На аэродроме сегодня все злые, как с цепи сорвались. Больше не вздумай так шутить!
Мне осталось лишь совершенно честно пообещать сержанту:
— Больше не буду!
…До рабочей подсобки я добрался совершенно без приключений — благо, что та находится вне внутренних пунктов контроля, развернутых военной полицией. Ну и пришел я сильно раньше начала смены, так что успел проскочить мимо товарищей по работе… И сразу же двинул в туалет.
Удивительно, что некоторые вполне привычные американцам моющие средства или разведенные с водой порошки, могут послужить заготовкой под различные химические опыты. Собственно то, что я решил провернуть, иногда демонстрируют в школах… Достаточно сделать раствор из имеющихся под рукой химикатов, пропитать в нем газетную бумагу и высушить ее, чтобы в итоге у меня появилась основа для дымовой шашки.
Точнее шашек…
Ибо плотно обернув каждую из газет вокруг ручки швабры, получившиеся цилиндры из бумаги я также очень плотно перемотал скотчем. А сняв готовую шашку со швабры, я дополнительно прижал к внутренней, полой ее части оторванные от спичечных коробков бочка-«чирки» — и примотал к ним скотчем примерно по полкоробка спичек (ну, чуть больше). В итоге у меня получились целых три шашки с терочным запалом — достаточно резко рвануть чирок, чтобы загорелись спички, а там изнутри зачнется и бумага…
Ручку туалета кто-то резко дернул, после чего раздался недовольный голос моего коллеги по смене:
— Эй, кто там? Ты скоро?
— А… Тим, здорово… Слушай… Что-то не то я съел или выпил вчера… Короче, нужно промыть желудок. Ты извини меня, друг, мне нужно полчаса где-то…
Я закашлялся так, словно меня начинает тошнить — и ручку двери отпустили.
— Айван, ну что ты за гребанный козёл⁈ Жрешь и пьёшь все подряд…
Тим скандалист, и парень не из приятных — но мне очень повезло с тем, что он меня «нашёл». Фактически, легализовав как мое пребывание на аэродроме, так и отсутствие на работе в первое время! Это просто отлично…
Закончив с шашками и временно закинув их обратно в пакет, через щёлочку в замочной скважине я убедился, что мои товарищи уже покинули бытовку, двинувшись выполнять свою работу. А некоторое время спустя укатили и грузчики… Решившись, я наконец-то покинул туалет (вонь в нем такая, что ведь глаза режет!), после чего двинул к бытовке грузчиков, стоящей неподалеку.
Мой ночной план с захватом кого-то из рабочих и последующим переодеванием наутро показался мне излишне громоздким, опасным и малоосуществимым. Зачем «придумывать велосипед», если бытовки никто не закрывает? А грузчики, имеющие чуть отличную от уборщиков и разнорабочих униформу (цвет комбеза), также ходят по сменам⁈ И многие рабочую одежду оставляют именно в бытовке…
Собственно, я оказался прав — и немного поискав, сумел найти в пустой бытовке униформу, вполне подходящую мне по размеру. Правда ее владелец, примерно одного со мной роста, поуже меня в плечах — но зато заметно шире в районе талии. Но