Вот и сейчас я вдохнул полной грудью, стараясь при этом не потревожить ночную музыку острова… Но сквозь пение цикад вдруг расслышал впереди отголоски приглушенных мужских голосов. Что важно — именно приглушенных. Какой смысл перешептываться простым гулякам, решившим окунуться в океан в ночную пору — или совершить столь поздний моцион? Человеческих жилищ поблизости нет — так чей сон неизвестные боятся потревожить⁈
Я мгновенно напрягся; напускное благодушие и сонливость как рукой сняло, чуйка тотчас встревожено заголосила. А чуйка на опасность меня ой как редко подводит…
Глава 19
Полночь 20 октября 1950 года от Рождества Христова. Остров Оаху, Гавайи. Гавань Пёрл-Харбол.
Аккуратно убрав велосипед с дороги так, чтобы лишний раз не звякнуть металлом, я двинулся на голоса незнакомцев сквозь полосу кустарников и деревьев — ступая с пятки на носок «перекатом» через внешнюю сторону ступни. Задняя нога остается опорной, в то время как передняя выполняет функцию и «щупа», и «метлы». Вдруг там какая трава и ветки — так осторожно сметем носком…
«Лисий шаг» или «шаг разведчика», называют его по-разному — но на фронте (да еще и в разведбате!) такие ухватки усваиваются быстро. Ну, если хочешь жить — и если сумел уцелеть в первом же выходе… А вот оружия у меня, увы, нет — не считать же опасную бритву в правом кармане за полноценное оружие! Нет, ее я ношу исключительно для подстраховки, скорее уже на случай самообороны… Убить ей практически невозможно, колющие раны она не нанесет — а вот порезы вполне. Если знаючи да умеючи, то довольно глубокие, длинные и болезненные порезы… Я и знаю, и умею — но ввязываться в драку с неизвестными совершенно не собираюсь.
Для начала нужно понять, кто там — и с какой, собственно, целью неизвестные выбрались к пляжу… И стараются приглушить голос так, словно совершают что-то незаконное.
Впрочем, чем ближе раздаются голоса, тем тревожнее у меня на душе. Ведь во-первых, сквозь кустарник я замечаю отблески фонарей незнакомцев — всего двух, но все же… Значит, что-то ищут? Ну, и во во-вторых (что наиболее важно!) — неизвестные ведут поиск в районе моего схрона с рацией.
И последняя новость вовсе не добавляет мне оптимизма.
Зараза…
Сквозь линию густых зарослей, отделяющих меня от собственного схрона, пробраться бесшумно — та еще задача. Я ее, конечно, решаю — но заметно теряю время. В то время как неизвестные в штатском (это удалось рассмотреть в отблесках их же фонарей) все больше распаляются. По крайней мере, их голоса теперь звучат все громче и раздраженнее, кто-то кого-то ругает последними словами…
— Вот оно!
Неожиданно громкий вскрик одного из неизвестных заставил меня невольно оступиться — и под правой ногой вдруг оглушительно хрустнула ветка. Ну, может не оглушительно — но достаточно громко для того, чтобы только что скрещенные на схроне-обманке лучи фонарей направились в мою сторону… Я попытался было присесть, скрывшись за стволом ближайшей пальмы — но кажется, незнакомцы все же успели заметить мое движение.
Что подтвердилось уже в следующую секунду:
— ФБР! Выходи к нам с поднятыми руками! И не глупи — стреляем на поражение без предупредительных!
Вот оно что… Треклятый пеллинг! Все же янки не проспали, сумели-таки засечь мой прошлый выход в эфир! Не иначе теперь у них стоит более современное оборудование, что дает лучшие результаты пеллинга, чем у немцев пять лет назад.
Но почему тогда федералы так долго не выходили на поиск рации? Уж больно не похожи эти агенты на полноценную засаду — и ведут себя довольно странновато для тех, кто выжидает «дичь».
— Эй, парни, спокойно! Свои!
Я медленно поднимаюсь из-за дерева с поднятыми руками, прищурив глаза из-за света фонарей. Иного выхода не остается — если американцы действительно откроют огонь, тонкоствольная пальма не послужит мне достаточно надежным укрытием.
Мне отвечает агрессивный и напряженный мужской голос (достаточно молодой), с одинаково явно читающимся в нем недоверием — и одновременно с тем восторгом гончей, взявшей след:
— Кто такие «свои»? Что ты делаешь в кустах⁈
— Спокойно парни, спокойно! Ненароком пальнете в меня — а во мне итак хватает дырок от японских пуль… Я Айван Сандерс, ветеран, работаю на аэродроме!
— Что. Ты. Здесь. Забыл⁈
Важный нюанс — со мной разговаривает только один из агентов, нацеливший в мою сторону револьвер… И удерживающий его на вытянутой руке. Что весьма характерно — молодой парень явно не ветеран шпионских войн. Нет, матерый волчара целился бы от пояса, как Шапранов… Да и оружие явственно подрагивает в руке федерала. Похоже, парня буквально трясет от возбуждения!
Второй агент также держит табельный ствол прямой рукой — но от последнего исходит куда более явственная опасность и уверенность в себе. Связка новичок-ветеран? А у последнего солидный опыт и привычки бывалого, тертого копа?
— Да услышал приглушенные голоса, стало любопытно. Простое любопытство, парни! Позволите выйти из кустов?
Я сразу же сделал первый шаг вперед, продолжая без умолку говорить:
— Возвращался с ночной прогулки, был в гостях у старика Элла, ветерана Великой войны! Он живет здесь неподалеку, в миле пути самое большое… Мои слова может подтвердить и шеф военной полиции, майор Боули! Мы вместе с ним были в баре, а потом ездили к Эллу, послушать воспоминания старика. Просто Боули покинул ветерана раньше моего…
Мне не нужно играть испуг — я действительно очень испуган, и пытаюсь торопливо объясниться, сбивчиво и скомкано, как объяснялся бы агентам любой иной случайный человек на моем месте.
— Дурацкая выпивка, парни! Просто дурацкая выпивка! Услышал голоса, решил поиграть в шпионов… У меня велосипед остался у дороги, сэр! А старик Элл тысячу лет знает меня, он подтвердит каждое слово, даже не сомневайтесь…
Мне удается уже заметно сократить разделяющее меня расстояние до агентов. Возможно, мне удалось немного их заговорить — но так некстати упомянутые мне шпионы сломали всю игру:
— В шпионов решил поиграть⁈ Ну, посмотрим, кто ты есть такой в участке!
— Да брось ты, Тэдди. Я знаю старика Элла, он действительно живет неподалеку. И Боули встретился нам по пути, он ведь ехал на велосипеде… Давай не будем пороть горячки как в прошлый раз, лады?
Голос второго агента, явно уже в летах (точно, связка новичок-ветеран!), подействовал на молодого явно успокаивающе. Тот даже чуть опустил револьвер — и ответил