Толпа загудела. Кто-то кричал, что нужно бежать, спасать детей. Кто-то — что нужно драться до последнего. Но общий фон был гневным, если не сказать яростным. Люди заводили сами себя и друг друга.
— Мы спрячем женщин, детей и всех, кто не может драться в старой шахте! — выкрикнул Сворг, протиснувшись вперёд. Его лицо трактирщика было красным от гнева. — А все, кто может держать оружие, останутся здесь! Встретим их как полагается по законам нашего старательского гостеприимства! Пусть получат по хлебалу сегодня, чтобы завтра знали, что старатели так просто не сдаются!
Снова раздались крики — одобрительные и испуганные. Я спрыгнул с породистого и подошёл ближе. Кто-то расступился, узнавая меня, где-то пришлось протискиваться и работать локтями.
— Это безумие! — сказал я громко, чтобы все слышали. — Их тысячи! Тысячи фанатичных воинов и охотников! А нас сколько? Горстка старателей со ржавыми ружьями? Мы не продержимся и часа! Это будет бойня! Одумайтесь, люди! Надо собрать всё самое необходимое и уходить!
Люди замолчали, глядя на меня, но лишь на минуту. В повисшей тишине было слышно, как иронично хмыкнул Драк. А потом все заорали разом. Кто-то из них не понимал, почему варежку разинул приезжий, некоторые горячо поддерживали мои слова, но большинство, с тем чтобы уходить и оставить свои дома, были категорически несогласны. Всеобщий гвалт остановил отец Мико, подняв вверх руку. Судя по тому, как толпа успокоилась, старика здесь крепко уважали.
— Кир, ты человек здесь новый. Тебе простительно не знать, что мы всегда в меньшинстве, — спокойно, но веско изрёк Пак. — Это обычный риск старательской работы. В Пустоши по-другому не бывает. Мы все к этому давно привыкли. Лучше умереть с оружием в руках, защищая свой дом, чем быть рабами или пищей для этих песчаников.
После слов Гили вперёд вышел Минден. Посмотрев на меня в упор, он указал на меня пальцем.
— Кир, прав, нас мало! — выкрикнул он. — Но с ним наши шансы возрастут! Вы знаете кто он⁈ Он Восходящий! Помощь Восходящего и Кровавого Генерала сейчас для нас неоценима. Не уходи, Кир. Помоги нам. Ты нужен всему Посёлку Старателей!
303
Толпа замолчала, а потом по ней пробежали шепотки. «Кровавый Генерал… Кровавый Генерал? Кровавый Генерал!». Эти суровые люди, включая бандитов Драка после слов Мина смотрели на меня с нескрываемым интересом, узнаванием, пониманием и… Маблан с длинным языком! И с ожиданием. Но откуда профессиональному игроку в рани известно, кто я такой? Недолго же продержалось моё инкогнито.
— Кровавый Генерал? — прочистив горло в повисшей тишине, переспросил, глядя прямо в глаза игроку. — Мин, ты о чём?
Тот усмехнулся.
— Да ладно, Кир. Не притворяйся. Я почти сразу догадался. Как только понял, что ты Восходящий. В газетах, что караванщики привозят, иногда печатают всякое… Про войну, про Легионы, сводки потерь, про поражения и победы. Была там и статейка про одного молодого, но уже прославленного офицера Четырнадцатого Легиона. Про его подвиги. И изображение было. Плохое, конечно, но узнать можно. Особенно если знать, на кого смотреть.
Проклятые газетчики. И проклятая слава. Я думал, здесь, в этой дыре, я смогу начать всё с чистого листа. Но прошлое догнало.
— Ты… ты знал? — пробормотал я.
— Что ты Кир из Небесных Людей? — кивнул Минден. — Почти с самого начала. Не держи нас за дураков.
Люди вокруг загудели ещё громче. Теперь они смотрели на меня не просто как на Восходящего, а как на легендарного военачальника. И, да… Как на свою последнюю надежду.
— Генерал! — крикнул кто-то из толпы. — Возглавь нас! Мы пойдём за тобой!
— Веди нас, Генерал!
— Защити Посёлок!
Они смотрели на меня с мольбой и верой. Простые люди — старики, женщины, мужчины с мозолистыми руками и выцветшими глазами. Не солдаты. Не легионеры, привыкшие к дисциплине и смерти. Обычные люди, зажатые судьбой в угол. И я… я должен был их вести. Против целой армии. Это было чистое самоубийство. Безнадёга.
Уйти? Бросить их на растерзание? Я мог. Нет. Никто бы меня не осудил. Я им ничего не должен. Я просто проходил мимо, просто жил в их кантине.
Но достаточно было заглянуть в их лица. В глаза Пака, уже потерявшего жену и едва не потерявшего дочь. На лицо Сворга готового драться за свой дом. На Мико, всё ещё бледную, но смотрящую на меня с нескрываемой надеждой. На Миндена, который узнал меня и поверил в чудеса.
Бесы его забери! Маблан тупой… Но и разозлиться на него не получалось.
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Напряжённая тишина на площади стала почти осязаемой. Все ждали моего ответа.
— Хорошо, — сказал я наконец, и мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидал. — Я останусь… Я приму командование. Но учтите — будет тяжело. Очень тяжело. Шансов у нас мало. Если мы будем драться, придётся сражаться за каждый дом и за каждую жизнь. И вы должны будете выполнять все мои приказы.
Я обвёл взглядом толпу.
— Посёлок Старателей мы отстоим… Ну или умрём пытаясь!
Что же, Кровавый Генерал вернулся. Посмотрим, чего я стою без поддержки Легиона.
Мгновение тягучей тишины, словно тот самый промежуток между раскатом грома и ударом молнии. Все замерли, затаив дыхание, в ожидании моей дальнейшей реакции. А затем…
Площадь взорвалась криками, естественно, что окончание моей фразы утонули во всеобщем гвалте. Это были крики отчаяния, ярости и надежды. Люди поднимали кулаки, оружие, их глаза горели решимостью. Они были готовы идти за мной. Даже на смерть.
Я стоял среди нескольких сотен воодушевлённых людей и чувствовал, как на мои плечи ложится неподъёмный груз ответственности. Снова. Как и тогда, в Легионе. Только теперь у меня не было обученных и закалённых в боях легионеров. Лишь горстка отчаявшихся людей и приближающаяся орда чудовищ.
Восторг, смешанный с истерикой, выплеснулся из людей, которые уже считали, что половина их неразрешимой проблемы решена. Люди кричали, плакали, смеялись, обнимались, хлопали друг друга по спинам, палили в воздух из револьверов и дробовиков. Некоторые бросались ко мне, пытаясь пожать руку, похлопать по плечу, выкрикнуть слова благодарности и