При появлении неведомой зверушки, то есть меня, его печальные глаза загорелись радостью. А из кармана появилось уже знакомое мне яблоко лилового цвета. Рот моментально наполнился слюной. Стало стыдно, но Женькино печенье давно закончилось, а чувство голода как назло нет. Мальчик с опаской обернулся по сторонам и принялся просовывать заветный фрукт мне через отверстие для воздуха. Оп, и яблоко шлепнулось мне в ладони, а следом за ним второе.
— Спасибо, — как вежливый человек поблагодарила я, — ты меня спас от голодной смерти. И ничуть не стесняясь принялась за еду. Сколько восторга светилось на детской мордашке. Говорящая зверюшка, поедающая угощение.
Почему-то вспомнилось, как мы в детстве радовались, если удавалось просунуть мартышке банан в зоопарке. Нет, вернусь домой и никогда не пойду в подобные заведения. — Вкусная штука эти ваши яблоки. Странные, но вкусные. Первый фрукт закончился, от него осталась лишь маленькая палочка и несколько семечек. Второй же я приберегла на ужин.
Мальчик что-то ответил, но за то короткое время, что я тут присутствовала, местный язык оставался для меня загадкой. Шипение и рычание-очень интересно, но ничего не понятно.
— Эх, если бы я тебя понимала…— виновато развела руками я и он отзеркалил мой жест, сожалея видимо о том же самом. Мы рассмеялись, глядя друг на друга.
Так и общались с ним, каждый на своем языке, только вот по коридору послышались шаги и через пару секунд в проходе показались две женщины, одетые в форму работников экзопарка. Ничего необычного, таких я видела много раз, но мальчик почему-то напрягся при их появлении.
— Эй, это просто работницы зоопарка, ты чего? — воскликнула я, когда ребенок опасливо попятился назад. Между ними завязывался диалог, судя по интонации, они что-то спрашивали, а потом попытались ухватить мелкого за руку. Тот увернулся, проскочив между ними.
— Какого черта? — забарабанила я по стеклу, действия женщин уже были не просто странными или подозрительными, они окружили парнишку с двух сторон, пытаясь поймать, сужали пространство между ними. — Эй, кто-нибудь! — уже вовсю орала я, мне оставалось лишь привлекать внимание. Дверь надежно заперта, выбраться и помочь ему сама не могу.
Даже не сразу поняла что происходит, пол под ногами завибрировал, издавая какой-то противный гул, в клетке все закачалось, свет пару раз моргнул и погас. Тут же включилось тусклое аварийное освещение, стены уже не просто вибрировали, они ходили ходуном. Огромная люстра на потолке коридора угрожающе раскачивалась, звеня подвесами. Светильник, посередине моей клетки, заменяющий солнце заскрежетал, и я в ужасе уставилась на трещину на потолке, которая разрасталась с каждой секундой. Из нее сыпалась штукатурка или что там у них используют при строительстве.
Успела отскочить в последний момент, когда огромная балка, просвистев у левого уха, со звоном впечаталась в стекло, отделяющее меня от посетителей, которое за считанные секунды превратилось в мелкую крошку, открывая мне путь на свободу. Тем временем вокруг творилось что-то страшное, клетки некоторых животных так же оказались разбиты, и те, выбравшись на свободу, в панике метались по коридору, заваленному балками, осколками и всем тем, что находилось внутри.
Повезло, что террариумы с ползучими гадами остались невредимы. Одна из нападавших работниц лежала придавленная злосчастной люстрой, все-таки свалившейся прямо ей на голову, а вот другая, несмотря на землетрясение, загнав мальчика в угол, схватила его за шею. Тот шипел, выворачивался, пытаясь укусить нападавшую, но она проявляла чудеса ловкости.
Откуда-то сбоку слышались встревоженные мужские голоса, но из-за завала по обе стороны коридора они не могли пробраться к нам.
— Лилька, — окликнул меня кто-то сверху — давай сюда, — из разлома высунулась взъерошенная голова Женьки — он тянул ко мне руку, предлагая забраться к нему.
— Погоди, — конечно, самое лучшее сейчас вцепится в его ладонь и нестись навстречу свободе, пока хватятся нас, пока начнут искать, мы можем быть уже далеко. Но оставить ребенка в опасности я не могла.
Пошарив вокруг глазами, наткнулась на камень, лежащий у ног, и, подхватив его с пола, отправилась на помощь. Женщина одной рукой крепко держала мальчика за запястье и тянула его куда-то в бок, к клеткам, что еще оставались невредимы. Никогда в жизни до этого часа мне не приходилось бить людей, тем более камнем по голове. Зажмурившись, со всей силы приложила ее по затылку. Хватка ее ослабла, и она тут же рухнула на пол.
— Фух, получилось, — откинула я свое орудие, чтобы не напугать и без того перепуганного мелкого ребятенка — все-все, — видя как трясутся губы, а глаза наполняются слезами — слышишь? Все позади. — Отголоски землетрясения еще давали о себе знать толчками под ногами, но постепенно стихали. Некоторые выбравшиеся животные самостоятельно вернулись на свои прежние места жительства, остальные же жались к стенам, не делая попыток приблизиться.
— Лилька, ты скоро там? — послышался хруст стекла, это Женька спрыгнул вниз, он не видел меня и забеспокоился что происходит. — Бежим, давай же!
— Да-да, сейчас, — шепнула я повернувшись к Женьку, а затем присела на корточки, обращаясь к мелкому. — Мне надо идти, слышишь? Сейчас сюда придут, — звуки мужских голосов приближались, с той стороны активно работали, разбирая проход к ребенку, и если я буду медлить, то опять окажусь в клетке. Как бы мне не хотелось остаться, пора бежать.
Малыш вдруг прижался ко мне, наверное, так решил сказать спасибо, промелькнула догадка и я обняла его в ответ. Пару секунд, и он сам отпихнул меня, а затем, стянув с запястья что-то блестящее, зажал мне в кулак.
— Лилька, твою мать! — нервничал Женька — Что ты с ним возишься? Бежим, — он вцепился мне во вторую руку и настойчиво потянул к дыре из которой спустился.
Пока бежали до меня постепенно доходило, что я натворила — я убила, пусть не человека, гуманоида, живое существо. Руки затряслись, к горлу подступил ком, я тяжело задышала, пытаясь не разреветься. Докатилась, Лилька, если нас схватят, то посадят в клетку понадежнее прежней.
— Не реви, — как мог, успокаивал Женька, понимая мое состояние, — эта тетка мелкого душила, ты все правильно сделала. Шевелись, — он уже ловко забрался наверх, а я в последний раз обернулась на мальчика. Он больше не пытался